Тайный обожатель

В феврале случилось аномальное потепление, и из-за преждевременно растаявшего снега подтопило медвежью берлогу. Очнувшийся ото сна зверь вынужден был шататься по тайге в поисках еды.

– А он не прорвётся к нам? – спросила Оля, морщась от скрежещущих звуков снаружи.

– Нет, Хола. Об этом не беспокойся. Но если ничего не делать, то он так и будет буянить всю ночь.

– И что ты собираешься делать? Убить его?

– У меня есть другая идея, – он загадочно прищурил глаза. – Ничего не бойся. Я скоро вернусь, – и исчез.

После случая с вирусом Хастад предпочитал брать продукты на складах, животноводческих и рыбных фермах. Там легче остаться незамеченным и добыть свежий товар без вредных добавок.

К тому же серые великаны в земном мире больше не появлялись, и лучше бы, чтобы об их существовании вообще забыли. И без них у человечества хватает врагов. Например, красные толстосумы, которые пожирают людей живьём, или звездообразные удавы, против которых без плазменного бластера нет шансов выжить.

Удивительно, что люди питают интерес к Хастаду, серому воришке, который всего-то добывает пропитание для своей семьи.

Нет, он не собирается всю жизнь прятаться от общества. Но он ещё не знает, чего бы такого предложить людям, чтобы те заинтересовались в сотрудничестве с ним. Точнее, знает, но пока не создал это чудесное изобретение.

Но и этого мало, чтобы стать полноправным членом общества. Важно ещё заиметь покровительство кого-нибудь из власть имущих. Вот самая главная сложность. Здесь даже Грета Нильссон не станет помогать, так как знает, что это Хастад в прошлом году убил Романа Цветкова. Зря, наверное, он это сделал, но уже поздно сожалеть.

А пока Хастад обдумывает свою идею прорыва в общество, его семья должна быть в безопасности. И никакие косолапые звери не должны пугать его близких.

На этот раз Хастад отправился на тунцовую ферму и раздобыл двадцатикилограммовую рыбину. Для медведя.

Зверь, и без того одурманенный зимним бодрствованием и голодом, воспринял появление великана как угрозу и бросился в атаку.

Хастад отпрыгнул сначала на десяток метров, потом переместился на крышу дома, чтобы безопасно наблюдать за косолапым.

Медведь, сообразив, что угроза недосягаема, а еда лежит рядом, переключился на рыбу и с довольным урчанием начал вгрызаться в лежащую на снегу тушку.

Дома нервничала Оля. В темноте из окна она не видела, что происходит, и неведение вводило её в панику. Любит неугомонный Хастад ввязаться во что-нибудь этакое!

– Всё уладил, – с довольной улыбкой сообщил великан, когда вернулся.

– Ты меня до инфаркта доведёшь, – напряжённо вздохнула она и толкнула Хастада в грудь.

– Я всего лишь покормил беднягу, – усмехнулся он, ничуть не обидевшись на свою женщину. – Не надо так переживать. Такими мелочами меня не возьмёшь. Ну всё, иди ко мне, – Хастад сграбастал Олю в объятия и слегка стиснул.

– Мы столько всего пережили, и я боюсь, что опять что-нибудь случится... – призналась она.

– Ма! Па! – заёрзал в кроватке Хас.

– А ты чего не спишь? – спросил Хастад. – Тоже медведя испугался?

– Н-н… – мотнул головой тот.

– Он хотел посмотреть на Мишу, – пояснила Оля.

Хас больше всего на свете любил, когда ему читают сказки. Сам он тоже умел читать по буквам, но любимые истории в исполнении мамы или папы – это ни с чем не сравнимое удовольствие.

Из старых русских сказок про Михайло Потапыча Хас уже знал, кто такие медведи, где они живут и что любят.

Поэтому, когда под окна их дома пришёл медведь, Хас решил, что это тот самый Миша из сказки, и он чем-то недоволен.

Хастад присел возле кровати сына.

– Сейчас темно и плохо видно. Давай ты сейчас ляжешь спать, а мы посмотрим на Мишу в другой раз?

– М-м-м… – недовольно надул губы и сделал бровки домиком Хас.

– Хас, милый, чем скорее уснёшь, тем скорее наступит утро, и ты сможешь поглазеть на медведя, – добавила Оля.

– Угу, – наконец, согласился Хас и притворно зажмурил глаза.

Утром медведь никуда не ушёл. Он пристроил свой массивный бурый зад на крыльце, в аккурат под парадной дверью.

Неизвестно, почему зверь выбрал именно это место. Может, он наелся рыбы до отвала, и сон настиг его прямо на пропахшем людьми крыльце.

Растолкать сладко спящего Мишу не удалось. Зато Хас визжал от восторга и тянул руки к шерстяному громиле.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Миша! Миша! – звал он.

А Миша лишь сладко посапывал, положив голову на когтистые лапы.

Хастад осторожно поднёс сына к зверю, чтобы тот потрогал грубую медвежью шерсть. Хас запустил свои непослушные пальчики в медвежью шубу, от радости глубоко вздохнул и звонко чихнул. От медведя сильно пахло, и чуткий детский нос воспринял этот запах как неприятный.

Миша даже не шелохнулся от громкого чиха рядом с собой. Спал себе, словно он один на белом свете и находится в глухом лесу, а не на крыльце человеко-великаньего дома.

***