Тайный покупатель

− Хорошо. На остановке тебя встретят. Настроение боевое? – я сразу вспомнила разговорчивого, он перед нужным им экзаменом спрашивал про боевое настроение, и мне сразу становилось легче, спокойнее. Но тогда я и правда не очень переживала, ну приду, ну начерчу или нарисую, ну и пусть, не волновалась я так уж сильно. А здесь волновалась и прежде всего о том, что не заплатят, забудут и придётся напоминать, а я бабушке наврала, и маме наврала, а кредит-то висит, а пени-то капают.

− Настроение боевое?

Я решила не врать и поделиться сомнениями:

− Совсем не боевое.

− Ну Антонина, это ты брось. Думай, что просто выбираешь товар. Поболтай с продавцом… − он помедлил. – Знаешь Антонина. Я вот обожаю болтать с продавцами. Они никогда тебя не перебьют, выслушают, иногда дельный совет могут подкинуть. Я, если мне грустно, всегда захожу в магазин и болтаю.

Наверное с симпатичными девушками болтаете, чуть не перебила я.

− Не думай, просто делай свою работу. То есть думай, какие вопросы задавать и там уже по ситуации. Если продавец тебя обидит, что-нибудь скажет обидное, конфликт, знаешь, слово за слово, ты просишь объяснить − он отвечает, ты не понимаешь − он выходит из терпения… ну ты меня понимаешь…

− Понимаю.

− Не молчи, спорь.

− Я поняла… буду понапористее. Микрофон будет?

− Не волнуйся, просто идёшь покупать телефон.

− Хорошо.

− Тогда прощаемся, − видно я ему нравилось, во всяком случае мне казалось по голосу, что этот человек меня уважает, увы, я почти не встречала к себе такого отношения по жизни – лишь от этих людей-ищеек его и видела.

− Если уж надо быть напористой, вопрос, − я решилась на денежный вопрос… Этот лысый был самый близкий для меня человек из их сферы доносов, расследований и преследований. Разговорчивый хоть и был разговорчив, но только требовал, незаметного я почти не знала, про молчаливого вообще промолчу, я до сих пор не могла забыть его внимательное молчание и единичные фразы. Этот лысый, я его знаю четыре года – кто бы мог подумать, что он из тех структур, которые могут организовать всё, что угодно.

− Насчёт денег? Они поступят в течение дня.

− То есть после?

Он засмеялся:

− Безусловно, Антонина. После.

Я попрощалась и начала собираться.

− Куда это ты? – удивилась бабушка, когда около четырёх дня я отложила нож, которым выковыривала из земли морковку.

− Бабушка!

− Неужто на свидание?

− Бабушка! Не спрашивай!

− Не говори так.

− Как?

− Дедушка так говорил, когда шёл в их организацию.

− Нет бабушка, ты не поняла. Мне надо. У тебя же завтра день рождения.

− Да что этот день… Очередной год, как напоминание что скоро мне крышка.

− Бабушка. Тебе семьдесят пять! Почти юбилей.

− Мне ничего не надо… − Ура! Бабушка клюнула, решила, что я еду за подарком, она и не подозревала, что завтра мама и папа привезут ей подарок крепко-накрепко привязанный к конструкции на колёсиках − с такими безмашинные бабули ходят в магазин и мучают чужие ноги в переполненных электричках.

− Зачем ты в страшном костюме? Велюр облысел.

Да уж, бархатная поверхность вытерлась в местах швов, и швы были очень заметны…

− Нормально бабушка.

− Надень шорты.

− Бабушка! У меня ляжки жирные. Я шорты не надену.

− Тоня! В такую жару в костюме!

− Прохладно в августе к вечеру.

− О да. Ильин день, лето закругляется, а когда-то в августе… − вздохнула бабушка, она, наверное, представляла дни своей молодости, когда дедушка, как в оскороносном фильме, привозил её сюда на смотрины к своим родителям, да… наши участки с историей…

У остановки ТРЦ ударило в нос дешёвой парфюмерной вонью, невзрачный мужчина, худой, седой и дохлый прошёл мимо меня, чуть-чуть прислонился, положил мне что-то в карман олимпийки и сказал:

− Знаешь, как включать.

Я испугалась – сунула руку в карман, а там – знакомый микрофон, финтифлюшка. Я застегнула карман на молнию, но молния не работала, расходилась. Придётся руку держать в кармане, чтоб не выпал… Но у меня же на штанах карман тоже на молнии – я быстро переложила микрофон туда.

От остановки до торгового центра совсем близко: две дороги перейти и вот она −площадь, лестница в плитке, с перилами, с то там, то здесь стоящими людьми: кто курит, кто болтает, кто встречается – обнимашки в разгаре, но эта жизнь не для меня, со мной никто никогда не будет обниматься, я не радую никого ни внешним видом, ни внешностью, разве что клиенты и престарелые клиентки хвалят меня: какая я хозяйка и какая я работящая. Станешь тут работящей, когда кредит висит. Да и увы: обнимашек такие, как, я лишены на века, скоро я надену чепец как одна английская писательница. Парень прошмыгнул мимо меня, низкий и плотный.

− Включила? Заходи и покупай телефон.

Я кивнула – ничего я не включила, я что-то задумалась, как-то я притормаживала, может от жары и духоты, не надо было надевать этот костюм. Я расстегнула молнию, сунула руку в карман, ещё раз попробовала микрофон, застегнула молнию.

− Хорошо что приехала не раньше. Профессионал. – Ну слава богу, лысый в бейсболке, в шортах, подошёл, похлопал по плечу ободряюще, он по-моему и не сомневался в успехе операции, был доволен ещё до всего действа.