Тайный посол. Том 1

– Ну что ж, возьмем вместе с охраной. Пойдем всем отрядом! Если же не удастся поймать, рассчитаемся на месте! Никаких других действий против врага не предпринимать, пока не покончим с этим негодяем! – Младен протянул руку, и сразу же три руки протянулись навстречу и сплелись в крепком пожатии. – Клянемся: пока жив наш враг, мы не отступим от этого уговора! Если смерть сразит кого-нибудь из нас, другие отомстят Гамиду и за него!

– Клянемся!

3

Прошел месяц. Арсен поправился, набрался сил на гайдуцких харчах и горном приволье. На щеках заиграл румянец, а в глазах появился жизнерадостный блеск.

Не узнать было и его друзей. Роман ходил гоголем. К его пшеничному чубу и ярко-синим глазам очень шел гайдуцкий наряд: белый кожушок с черно-красной вышивкой и узкие белые штаны, заправленные в мягкие юфтовые сапоги. Арсен шутил: «Ты, Роман, как девица! Хоть замуж выдавай!» Пожилой Грива стал степеннее, еще кряжистей и крепче. А пан Мартын, ощутив, как снова в жилах заиграла кровь, незаметно для других принял свой обычный высокомерный вид. Гордо задирал голову, а старательно подстриженные усы, прежде взлохмаченные и опущенные книзу, молодецки закручивал вверх.

Но в гайдуцком стане было не до радости: тяжело болела Анка. В последнее время ей стало совсем плохо.

Сразу после разгрома в Чернаводе и встречи с сыном она долго тосковала, прихварывала. Густая сизая изморозь покрыла ее пышные волосы, под глазами обозначились глубокие синие тени. Однако летом и осенью, пока было тепло, она еще держалась на ногах. Но когда над Планиной прошумели холодные осенние дожди, а потом закружились, завыли метели, женщине стало намного хуже. Жаловалась на боли в левом боку, на одышку, мерзла, несмотря на то, что в хижине с утра до ночи топилась печь. Златка не отходила от матери, поила ее горячим козьим молоком с горным медом, давала снадобья, приготовленные Якубом, обкладывала ноги мешочками с горячими отрубями и песком.

Воевода Младен еще больше осунулся и постарел.

Однажды весь стан всполошился. Слух о том, что Анке стало еще хуже, мигом облетел хижины, и гайдуки высыпали наружу. Арсен и Драган зашли в дом воеводы. Здесь пахло настоями трав и зеленой хвоей, раскиданной по земляному полу.

Анка лежала на высоко взбитых подушках, тяжело дышала. У нее в ногах сидела Златка. Якуб подогревал над огнем какое-то ароматное питье.

Драган с Арсеном остановились у порога.

Воевода, склонившись к жене, шептал:

– Анка, Анночка, что это ты надумала?.. Подожди весны – тепла, солнца! Я возьму тебя на руки, подниму на высокую гору, оттуда вглянешь на всю Болгарию. Может, милые виды ее вдохнут в тебя новые силы, а теплый весенний ветер с Белого моря отогреет твою кровь… Не болей так, моя дорогая! Не причиняй мне и Златке, и всем нашим друзьям горя! Анка!

Он опустился перед кроватью на колени, взял бледные исхудавшие руки жены, прижал их к щекам. Плечи вздрагивали от рыданий, которые он не мог сдержать усилием воли.

Златка мокрым платочком тщетно вытирала слезы. Якуб перестал помешивать в горшочке, закусил губу.

Вошедшие опустили головы.

Анка улыбнулась болезненно, виновато.

– Младен, любимый мой! Не видать мне больше наших милых гор, нашей Планины… И не вынесешь ты меня на высокую гору… Разве что мертвую… чтобы я вечно смотрела на родную Болгарию… Но и оттуда я не увижу своего сына… своего Ненко. А мне так хочется встретиться с ним… в последний раз… Хочу насмотреться на него… перед смертью. За жизнь не имела возможности насмотреться…

Она умолкла и отвернулась к стене.

Младен растерянно оглянулся вокруг.

– Но это же, милая, невозможно сделать, – сказал он тихо. – Ненко – янычар. Он в Сливене… Ты не можешь поехать к нему, а он…

В хижине повисла долгая мрачная тишина. Потрескивали дрова в очаге, гудело в трубе. Слышалось хриплое, прерывистое дыхание больной.

– А он… может прибыть сюда! – раздался вдруг голос Арсена.

Анка встрепенулась, подняла голову.

– Как?

Младен удивленно, с укоризной взглянул на казака. Но Арсен и не заметил этого.

– Мы привезем его сюда!

Воевода быстро поднялся. В его глазах вспыхнул гнев.

– Арсен, ты понимаешь, что говоришь? – И, понизив голос до шепота, добавил: – Ты обезумел! Ожидание, надежда придадут больной силы. Эти дни она будет жить надеждой на встречу… Но если Ненко не приедет, это убьет ее!

– Он приедет! Не может не приехать! А не захочет – силой привезем его!

– Как же это сделать! Вас сразу же схватят в Сливене! Там полно войск! Кроме того, мы подвергаем опасности свой новый стан…

– Младен, это… моя последняя просьба к тебе, – тихо произнесла Анка.

Воевода опустил плечи, помолчал. Потом махнул рукой:

– Ладно.

4

День был ветреный, холодный. Вместо мелкого снега, шедшего в горах, здесь, в глубоких ущельях Синих Камней, сеялась с неба надоедливая морось. Пронизывающие колючие иглы секли лица. Гайдуки кутались в грубошерстные епанчи[116], глубже натягивали на головы шапки. Вздрагивали и фыркали мокрые кони.