Тайный посол. Том 2

– Великий визирь, все паши единодушны в том, что двухмесячная осада Вены не принесла нам победы и что ее надо снять. Почему, спросишь ты меня? Отвечу: потому, что мы уже потеряли убитыми, умершими от болезней и ранеными половину войска. Потому, что в тылу у нас стоит сам Собеский, полководец опытный и решительный. Потому, что Штаремберг защищался храбро, а теперь, когда ему на помощь подошли войска союзников, он и не подумает о сдаче города. Потому, что со дня на день нужно ждать дождей и осенних холодов, а у нас нет зимней одежды. Потому, наконец, что не мы первые отступаем от стен этого города – великий султан Сулейман тоже отступил, не снискав лавров победителя… Если отступим, то сохраним войско и надежду на победу в будущем. Да поможет нам Аллах!

Кара-Мустафа заскрежетал зубами.

– Позор! Высокочтимые паши забыли о воинской чести и достоинстве! Забыли о чести Османской державы и славе падишаха! Мы пришли на войну, а не на веселую прогулку. Аллах вовсе не покинул нас. Он не отступается от людей мужественных и отважных. Помните об этом! Я уверен: еще три дня осады – и Вена падет! Осажденные держатся из последних сил. Подождите еще три дня, высокочтимые паши! А Собеского нечего бояться. Поляки измучены дальней дорогой, в бою они нестойки. Король польский не осмелится напасть на нас. Мы сами нападем на него и заставим бежать без оглядки! Я не отступлю из-под Вены, пока не возьму ее, Аллах мне свидетель! Завтра я с саблей в руке буду драться, как рядовой воин, и лучше мне погибнуть, чем получить петлю на шею! Да поможет нам Аллах! – Он перевел дыхание. – А сейчас, паши, идите к своим воинам и готовьте их к бою. Я пришлю диспозицию… Мы развернемся фронтом к Собескому и с помощью Аллаха разгромим его! Идите!

Паши молча выслушали сераскера; тяжело поднимаясь с шелковых миндеров, стали выходить из шатра. По их мрачным каменным лицам можно было понять, что слова Кара-Мустафы не успокоили их и не убедили в правильности его решения.

9

Сафар-бей остановил коня на холме, откуда были видны западные окраины Вены и гора Каленберг, неторопливо провел рукой на уровне глаз невидимую черту – показал Арсену:

– Вот здесь завтра заварится сеча! Ибрагим-паша уже занимает правый фланг – от Дуная до Хайлигенштадта. Янычары устанавливают пушки, копают шанцы. На левом фланге сосредоточено тридцать тысяч всадников… Кара-Мустафа надеется на успех.

– Ненко, где по-твоему, слабое место в турецкой обороне? – спросил Арсен.

Тот задумался.

– Трудно сказать… Великий визирь выставит завтра около ста тысяч воинов и более трехсот пушек. А двадцать или тридцать тысяч воинов останется вокруг осажденного города. Сила, сам понимаешь, немалая. Кроме того, резерв, обоз…

– И все-таки… Неужели нет никакой слабинки?

– Есть. Но нападающий, решивший воспользоваться этой возможностью, сам должен быть готов к наихудшему, потому что рискует попасть в западню…

– Что же это за возможность?

Ненко поднялся на стременах, протянул вперед руку.

– Видишь, вон там – Хайлигенштадт?

– Вижу.

– От него до самого Деблинга тянется глубокая расщелина, по которой можно скрытно проникнуть в тыл турецкого войска. Это, конечно, очень опасно: если турки обнаружат смельчаков, им останется одно – достойно встретить смерть!

– Ну, и что могут сделать те смельчаки, как ты думаешь?

– Неожиданно напасть на янычар с тыла. Причем не на фланге, а почти в самом центре, позади турецких позиций… Понимаешь, что это означает?

Арсен порывисто наклонился к Сафар-бею, стиснул его в могучих объятиях.

– Спасибо, Ненко! Спасибо, друг! Теперь мне пора! Жив буду – разыщу тебя, погибну – сообщи Златке. И скажи ей, что любил я ее больше всего на свете!

– Ты что, Арсен? Уж не сошел ли с ума? – Ненко тряхнул его за плечи. – Неужели надумал провести этой расщелиной союзников?

– Зачем союзников? Казаков! Только бы они прибыли вовремя!

– А если там будет засада? Вы все погибнете!

– Милый мой Ненко, у нас говорят: не так страшен черт, как его малюют! На то война, чтобы рисковать. Я хочу отомстить Кара-Мустафе – за Златку, за свои скитания, за мою разоренную землю! Во что бы то ни стало! А ты – береги себя. Ведь в случае моей гибели только ты сумеешь помочь Златке вырваться из когтей Кара-Мустафы… Ну, прощай! – Арсен еще раз обнял Ненко и тронул коня.

10

Наступило воскресенье 12 сентября 1683 года.

В лагере союзников на рассвете все были на ногах. Всходило солнце. Но сквозь густой осенний туман оно светило скупо, окрашивая все вокруг в какой-то неестественный молочно-кровавый цвет. Туман поднимался до половины горы Каленберг. Редкий на склонах, он закрывал сплошной непроницаемой пеленой низины и долину Дуная.

Над этим туманным саваном смутно виднелся острый шпиль собора Святого Стефана. Оттуда наплывали и наплывали тревожно-призывные звуки колоколов – бом-м, бом-м, бом-м!