Тайный посол. Том 2

– Я слушаю тебя, ага.

– Твоя судьба тоже зависит от тебя.

– Как мне понимать это, высокочтимый ага?

– Перед нами стоит с войском хан Мюрад-Гирей. Видишь?

– Вижу. Пусть бережет его Аллах!

– Ты поедешь к нему.

– Я? – У мурзы забегали глаза. – Что я там должен делать?

– Ты должен будешь сказать хану, что тебя прислал перекопский бей, который идет ему на помощь. Спросишь, куда ему становиться с войском, и немедленно возвратишься назад.

–О!

– С тобою поедет турецкий чорбаджия Баяр. – Палий кивнул в сторону Звенигоры, который вырядился янычаром и накручивал уже на голову чалму.

– Вай-вай-вай! – запричитал мурза Измаил.

– Я понимаю, мурза, у тебя велик соблазн – остаться у хана. Но весь твой род в наших руках… жены, дети, старые родители. Если с головы чорбаджии Баяра упадет хоть волосок…

– О Аллах! – Мурза позеленел, вяло улыбнулся. – А если я откажусь поехать к хану?

– Тогда мы тут же срубим тебе башку! Но семью это тоже не спасет.

– О я несчастный!

– Так ты поедешь, мурза?

– Как я могу отказаться?

– Вот и хорошо. Если все обойдется счастливо для нас, ты будешь свободен.

– А семья?

– Семья тоже. Обещаю тебе.

– Вай-вай, о великий Аллах! О несчастный я! – раскачивался из стороны в сторону мурза.

На него никто уже не обращал внимания. Палий обнял Звенигору, поцеловал.

– Трогай, Арсен!.. Прости, что посылаю тебя к черту в пекло, но сам видишь, иного выхода у нас нет!

6

Орда ждала приказа наступать. Мюрад-Гирей все еще колебался. В нем боролись два чувства: желание отомстить и страх. Жажда мести за разоренные улусы, за тысячи пленных, за позор, который он пережил во время бегства из Бахчисарая. Это чувство было в нем настолько сильно, что хан готов был немедленно бросить свои чамбулы на проклятого Урус-Шайтана, чтобы разбить его наголову. При этом он не думал, что Сирко и его воины, как и весь народ урусов, имеют гораздо больше оснований ненавидеть крымчаков и мстить им не за один, а за сотни кровавых набегов на Украину, вытоптанную ордынскими конями. Сам хищник, он руководствовался законом хищников – нападать на слабого и убегать от более сильного.

Но от необдуманного, опрометчивого нападения удерживал Мюрад-Гирея страх. Он боялся опытного казачьего вожака, боялся огнестрельного оружия запорожцев и особенно их артиллерии. Наконец, боялся испытывать судьбу вторично в течение одной недели: вдруг фортуна отвернется от него и сейчас? Что тогда?

Когда хану доложили, что прибыли гонцы от перекопского бея, у него точно гора с плеч свалилась.

– Слава Аллаху, как раз вовремя! – воскликнул он, не скрывая перед мурзой Измаилом и турецким агой, которые поклонились ему, своего удовлетворения. – Сколько всадников бей привел с собой?

– Пять тысяч, великий хан, – ответил мурза, радуясь уже тому, что разговор начал Мюрад-Гирей и приходится лишь отвечать на вопросы.

– Почему же он сам не прибыл ко мне?

Мурза не знал, что ответить, и только растерянно моргал.

– Великий хан, – вмешался в беседу Арсен, – бей не хочет неосторожным маневром нарушить строй ханского войска, готового к бою… Он ждет приказа – где ему стать?

– Это хорошо. Бей – опытный воин, – похвалил хан. – Передайте ему, чтобы присоединялся к моему чамбулу. Мы в центре нанесем Урус-Шайтану мощный удар, разобьем его лучшие курени, расколем его войско пополам… Но, кажется, бей и сам уже поворачивает сюда, – добавил Мюрад-Гирей, всматриваясь в отряд Палия.

– Нет, великий хан, он перестраивается, – возразил Арсен, опасаясь, что хан не отпустит их назад.

– Да, да, – согласился Мюрад-Гирей. – Немедленно передайте ему, чтобы держался моего бунчука! Мы сейчас же начнем! – Хан, поднявшись на стременах, махнул саблей и крикнул: – Вперед, правоверные! Вперед, доблестные сыны Магомета! Смерть гяурам!

Орда всколыхнулась и тяжелой лавиной двинулась на запорожцев. Мурза Измаил расширенными от ужаса глазами смотрел на бесчисленные чамбулы хана и думал: «О Аллах, что будет со мною, если ты принесешь победу моим единоверцам и они узнают про мою измену? Мюрад-Гирей прикажет живьем сварить меня в котле. Вай-вай!»

Он порывался было что-то сказать хану, но язык не повиновался ему. Мюрад-Гирей заметил душевные переживания мурзы, его необычную бледность и растерянность.

– Что с тобою, мурза? Ты болен?

– У него страшное горе, великий хан, – поспешил с ответом Арсен. – Урусы захватили в плен всю его семью…

– Мы освободим их сегодня же! Не сомневайся в этом, мурза! – самоуверенно произнес хан.

Мурза пошлепал губами, но Арсен дернул его за рукав.

– Поехали! Нас ждут! Дорога каждая минута…

Он хлестнул коней, и они поскакали от бушующей орды в степь, к стоявшим в удалении казакам Палия. На полпути Арсен сорвал с головы чалму, взметнул ее вверх на острие сабли. Это был; условный знак, что все в порядке – можно начинать атаку.

И сразу же пятитысячный отряд пришел в движение, сорвался с места и, высоко подняв малиновые прапоры и сверкающие на солнце сабли, помчался на врага.