Тайный притон Белоснежки

Она взяла его за неподвижную руку и слегка ее сжала. Раненый ничего не ответил ни на это рукопожатие, ни на приветствие. Но Марине показалось, что пикающий у его изголовья аппарат стал пикать чуточку чаще. Она еще раз всмотрелась в черты лица несчастного больного. Сомнений нет. Пусть изможденный и похудевший, это был все равно Ганс. Обрадованная, что может принести хоть какую-то добрую весточку, Марина выбежала в коридор.

Но знакомая медсестра взглянула на нее с ласковым удивлением:

– Конечно, мы знаем, кто это такой. В тот момент, когда полицейские арестовали преступника, покушавшегося на жизнь бедняги, они сняли охрану с его палаты и сообщили нам его данные.

– Вот как.

Марина чувствовала себя немного одураченной. Она-то мечтала, что будет своего рода первооткрывательницей. Хотя с чего она так решила? Ведь Толик ясно ей сказал, что соседа по палате зовут Ганс. Если даже Толик это знал, значит, знала и вся больница.

– Следователь сообщил, что Ганса хотел убить какой-то его дальний родственник. Кажется, они не поделили опекунство над одной маленькой девочкой.

– А еще верней, ее деньгами.

Ну и Сергей! Убил двух своих женщин. Пытался избавиться от Ганса. Да еще Толик ему под горячую руку попался. Совсем распоясался. И все почему? Для чего? Чтобы единолично управлять состоянием дочери? Вот и пусть теперь попытается управлять им из тюремной камеры. Посмотрим, как это у него получится!

– И как удивительно устроена наша жизнь! Андрей ни на что не претендовал, а остался теперь единственным близким родственником Катюши – живым, дееспособным и не под судом.

– Получается, что старший брат расчистил ему путь к богатству. Устоит ли Андрей перед искушением немного зачерпнуть из денег сиротки-племянницы? Как ни крути, а что-то за управление ее средствами он себе возьмет. Катюше повезет, если он все у нее не оттяпает. Мне кажется, Андрей на это способен.

– Почему же? – пожала плечами медсестра. – Когда Ганс очнется, опекунов снова станет двое.

– А… а он очнется?

– Он уже приходил этой ночью в себя. Ненадолго, но зато несколько раз. Его состояние значительно улучшилось. И я думаю, скоро он очнется окончательно.

Вот это была замечательная новость. И перед уходом Марина захотела еще раз взглянуть на Ганса. Медсестра сопровождала ее.

– Обычно мы так много внимания кому-то одному из своих пациентов не уделяем. Но Ганс такой красавчик! Не будь у меня мужа, я бы уж его не упустила.

А вот у Марины мужа как раз не было, и жениха теперь тоже не было. И впервые за эти месяцы она испытала к Толику и его толстой невесте такую безумную благодарность, что едва не расплакалась. Окажись Толик с ней рядом, кинулась бы душить его в своих объятиях от избытка чувств.

– Спасибо! – шептала Марина. – О, спасибо тебе!

Со слезами умиления она толкнула дверь палаты и поняла, что та заперта. Медсестра тоже это увидела.

– Что-то не так! – с тревогой воскликнула она. – Дверь должна быть открыта.

И приникнув ухом к дверному полотну, воскликнула еще громче:

– Там что-то происходит! Я за подмогой!

Но Марина понимала, подмога может не успеть. Судя по звукам, которые доносились из-за двери, в палате шла борьба не на жизнь, а на смерть. И девушка решилась.

– Эх, была не была!

С этими словами она толкнула дверь соседней палаты и пронеслась через нее, словно вихрь. Оттолкнула со своего пути Нину Георгиевну, отпихнула Настю, которая от ее удара отлетела в сторону мячиком. На счастье Марины, окно было открыто, и никто из этих двух женщин не успел сообразить, что происходит. Мгновение, и Марина уже вскарабкалась на подоконник и скрылась из виду.

– Это снова она! – услышала она негодующий вопль Нины Георгиевны. – У нее сохранились к Толику чувства! Эта ведьма не хочет его отпускать

А следом за этим писклявый голос Насти:

– Мама, что происходит? Она нас преследует, да?

Марина не стала тормозить, чтобы узнать, как же выкрутится Толик из той ситуации, которую она ему устроила. Да, сегодня она простила Толику все и сразу, но все же… Да, нечто вроде легкого злорадства Марина все же испытала. Но долго предаваться этому приятнейшему чувству у нее не было времени. Она уже преодолела три четверти пути, и до заветного окошка было рукой подать.

Преодолеть эту последнюю часть пути Марине удалось как раз к тому времени, когда из окна со звоном вылетел белый больничный табурет. Задержавшись в воздухе на долю секунды, он камнем полетел вниз. За ним на улицу посыпался град осколков. Окажись девушка в этот момент всего на один шаг ближе к своей цели, она бы улетела вниз вместе с ними. Но это обстоятельство задержало Марину лишь на мгновение. Она остановилась, перевела дух и снова двинулась вперед.