Тайный путь

– Ага, можно подумать, я ему доверяю самые сокровенные мысли. Да, если старик Леонидас – человек опасный, что ж ты-то от него не уйдешь?

– А куда? – грустно улыбнулся Тимофей. – Вы думаете, где-то лучше?

– Да, наверное. – Лешка покачал головой. – Не везде забивают палками до смерти.

Отрок поморщился, но ничего не сказал – видать, неприятно было вспомнить.

Простившись с ним до завтра, Лешка, ускоряя шаг, отправился на съемную квартиру, где, приняв во дворе теплый душ, сквалыга-хозяин содрал за воду пол-аспры – завалился спать.

Полная луна висела в черном ночном небе, заливая медным светом некогда великий город. Несмотря на поздний час, в доходном доме было довольно шумно – кто-то громко причитал, кто-то пьяно орал песни, а на четвертом этаже, прямо над Лешкой, – скандалили. Рядом, на углу, откровенно нарушая распоряжение базилевса, вовсю функционировала питейная точка – гуляки-полуночники орали, ругались и дрались, оглашая округу гнусными ругательствами. Никакая ночная стража сюда благоразумно не совалась. Впрочем, к постояльцам расположенных рядом доходных домов никто не цеплялся и даже воровства почти не было – может быть, потому, что питейное заведение и дома принадлежали одному и тому же хозяину?

Лешка заснул быстро – умаялся за день – и явившаяся ему во сне черноокая танцовщица Зорба, подыгрывая на бубне, пела ему грустную песню голосом старого солиста «Арии» Валерия Кипелова.

Утро выдалось славным, совсем не октябрьским. Солнечным, теплым, с ярко-голубым небом и ослепительно белыми сугробами облаков. За окном совсем по-весеннему пели птицы, громко кричали продавцы воды и горячих лепешек, и торговцы каштанами, перекрикиваясь, разжигали свои жаровни.

Спустившись по узкой лестнице, Лешка купил каштанов и, жуя на ходу, направился к Силиврийским воротам. Широкую улицу Пиги, начинавшуюся где-то в районе площади Аркадия, уже с самого утра заполонял народ. Мелкие торговцы, приехавшие на рынок крестьяне, рыбники, зеленщики, грузчики и прочие люди, из тех, что зовутся «простым народом».

В толпе промелькнуло вдруг черноокое девичье лицо. Вздрогнув, Лешка обернулся – Зорба?! Нет, показалось… И с чего бы приснилась? К чему такой сон? К добру иль ко злу?

Юноша даже сам над собой посмеялся – вот до чего дошел, начал уже и сны толковать пытаться!

– Доброе утро, господин, – вынырнул из-за кустов Тимофей.

Лешка остановился:

– Ну как? Узнали что?

– Да поспрашивал вчера вечером одного старика, он частенько сидит по тюрьмам… знает многих тюремщиков…

– Ну-ну? – оживился юноша.

– Да, в силиврийской тюрьме точно есть какой-то рыжий парень из торгово-закупочной братии. Говорят, его засадили туда конкуренты.

– А весточку, весточку этому рыжему передать можно?

– Я поговорю со стариком…

– Так, может, лучше мне?

– Нет, господин, – пожав губы, отрок отрицательно покачал головой. – Вам соваться в развалины уж никак не стоит… Вид у вас… извините… чересчур гонористый, гордый. Мы еще тут до обеда кое-что разузнаем… Ведь после обедни договаривались.

– Да, после обедни. – Лешка кивнул и вдруг с силой хлопнул себя по лбу. – Господи! Да как же я мог забыть! Сегодня ведь – день мученика Каллистрата?

– Да, – хлопнул глазами отрок. – Именно так.

– А, значит, увидимся не после обедни, а ближе к вечеру, на углу улиц Банщиков и Цветочной, что у площади Быка, знаешь?

– Знаю, господин. Придем.

– Ну, удачи… Кстати, как переночевали? Никто не обижал?

– Что вы, господин! Мы ж заплатили.

Оставив парня, Лешка повернул обратно и быстро пошел в сторону площади Быка. Именно там, в скобяной лавке на улице Банщиков, он должен был сегодня – вот уже совсем скоро – встречаться с турецким шпионом – лавочником Агамемноном Ласкаром. Вообще-то, конечно, можно было бы и не ходить, но… Но – нужны были деньги, и юноша надеялся их получить. Кроме того, имелись у него и еще кое-какие планы относительно своей дальнейшей жизни, и в планы эти работа на турецкую разведку уж никак не входила, скорее уж, совершеннейшим образом наоборот.

Лавочник явно обрадовался Лешкиному приходу. Оставив редких покупателей на попеченье приказчика – тощего востроносого парня – Ласкар завел юношу в примыкающее к лавке помещение – небольшую комнатку с жаровней и двумя резными креслами.

– Люблю коротать здесь зимние вечера, – улыбнулся лавочник и, кивая на кресло, радушно предложил: – Садись. Ну как, уже осмотрелся в городе?

– Вполне.

– Отлично, отлично. – Ласкар потер руки и повернулся к посетителю в профиль. Лешка непроизвольно вздрогнул – в крючковатом носе и в остроконечной черной бородке толстяка лавочника явственно проступало что-то дьявольское!

– Что дрожишь, страшно?

– Холодно.

Юноша зябко поежился и с удовольствием отхлебнул предложенного шпионом вина.

– Пей, пей, – ласково ухмыльнулся хозяин. – Это хорошее вино, родосское. Напился? Ну, теперь слушай, что тебе придется делать.

Радушная улыбка враз слетела с тонких губ лавочника, черты лица его заострились, вдруг сделавшись неприятно злыми, так, что турецкий лазутчик еще больше стал напоминать черта.