Тайный ребенок от ректора. Оттенки прошлого

– Да-да, у тебя, – цокает языком, как делает каждый раз, стоит нам заговорить про отношения. – Ты подалась в монашки после рождения дочери. Я помню. Никаких отношений. Никаких развлечений. Никакого веселья. Никаких эмоций. Только ребёнок и дом.

– Мужчины мне неинтересны, – обиженно произношу, ускорив шаг от злости на неё. У меня это всегда инстинктивно выходит. Даже не замечаю. – Они все эгоистичные, самовлюблённые и думают только о том, как бы тебя в кровать затащить.

– А потом твою… – начинает Сара со смехом, но вмиг затыкается.

– Заткнись! – бросаю колкий взгляд в подругу, резко развернувшись к ней. Не устояв на ногах от столь резкого поворота, сиюминутно падаю в не очень приличную позу на колени.

Острая боль тут же пронзает ладони и коленные чашечки. Благо, ткань брюк смягчает удар, и, возможно, мне удастся выбраться из этой ситуации без кровавых потерь. Уж этого мне точно не нужно. Папа впервые отпустил меня из дому без своих людей, и если он узнает о том, что я поранилась, то наша сделка с ним будет расторгнута.

Но в одном я уверена точно. На чёрной ткани следы грязи будут малозаметны. И мне удастся прошмыгнуть в дом и сразу не спалиться.

Можно, конечно, вернуться в машину и переодеться, чтобы и на фотографиях выглядеть опрятно, но церемония для первокурсников уже буквально через пять минут. И я не могу её пропустить. Я мечтала о ней со своих четырнадцати.

– Ого, – тянет мужской голос над моей головой. – Бывало, конечно, что у меня просили зачёт таким образом принять. Но обычно это происходит не в первый учебный день, – прыскает он от смеха, и я поднимаю на него полный ярости и желания убить взгляд.

– Что ты сказал?!

Глава 3

Милена

– Что ты сказал?! – грозным низким голосом переспрашиваю мужчину. И плевать мне в этот момент на его статус, возраст, положение и тому подобное. Как говорит мой папа: мужчина в неловкой ситуации должен помочь женщине, а не насмехаться над ней. Так поступают лишь невоспитанные невежи, которым не привили с детства любовь и уважение к слабому полу.

– Говорю, вам помочь? – исправляется мужчина и протягивает мне руку, подмигнув и подарив улыбку. Двое мужчин и женщина, стоящие с ним всего пару секунд назад, прощаются с ним и уходят, оставляя меня, его и Сару наедине.

– Спасибо, но я как-нибудь сама, – отвечаю ему и назло всем самостоятельно поднимаюсь на ноги. Подруга, конечно же, хочет помочь, но не даю ей и шага сделать. Не хочу, чтобы этот невоспитанный хам тешил своё самолюбие за мой счёт.

Кидаю взгляд на свои многострадальные колени, мысленно чертыхаясь и проклиная ту минуту, когда решила свои балетки на высоченные каблуки сменить.

Такие следы на брюках точно не скроешь, потому что их практически и нет. Вместо них – некрасиво разорванная ткань. И это, безусловно, не назовёшь модными порезами, которые сейчас носит почти вся молодёжь.

– Н-да, – задумчиво тянет мужчина, глядя на мой внешний вид. – Беда, однако. Какой курс? Лекция сейчас у кого?

– Первый курс, – расстроенно отвечаю и оглядываюсь на Сару.

Чего она стоит как в воду опущенная и молчит? Почему я одна отдуваюсь? Где её привычный боевой дух, которым она всех с ног сшибает? Или хотя бы острый язычок?

– О-о-о, так у тебя церемония сейчас, – неожиданно радостно отмечает хам, хлопнув в ладони и потерев их одну о другую. – Отлично. Пошли тогда!

– Куда? – делаю шаг назад от этого ненормального человека, который решил меня куда-то утащить. И даже разрешения моего не спросил. Приказным тоном сказал, что я за ним идти должна. Ни за чем, ни почему, ни почему с ним, а просто «Пошли!»

Как же я не люблю таких людей. Бестактных, грубых, невоспитанных и… И вообще мужчин. Они все думают, раз ты девушка, то должна их слушать. Чёрта с два.

Со мной такие фокусы не проканают. Во-первых, у меня был нормальный отец, и он научил меня тому, что мужчина должен уважать девушку и её желания. А во-вторых, я могу себе позволить послать кого угодно. Даже какого-то преподавателя, судя по папке в его руке. А в-третьих, люблю мужчин обламывать.

– Есть здесь, в академии, одно место, – тем временем отвечает он, – которое поможет твоё недоразумение исправить. Ничего такого, – разводит руками в стороны, но по его взгляду я понимаю, что «ничего такого» значит очень много «чего такого».

– Егор Данилович, оставьте её. У неё в машине есть во что переодеться, – спасает меня Сара, схватив за руку и к себе придвинув. Ну, слава богу, активизировалась, а то я уже решила, что она покинула этот мир и находится в прострации. – Мы сами. Быстро сейчас.

– Картотьян, до первой пары осталось четыре минуты, – произносит мужчина, взглянув на часы. – А ну, марш в академию! Быстренько давай своими длинными ножками по коридорам и на пару! – командует и ею, изображая двумя пальцами человеческие ножки и с какой скоростью подруга должна ими передвигать.

– Ну, Егор Данилович, – не узнаю я голоса своей подруги. Чересчур мягкий и податливый. – Ну это же моя подруга! Я не могу её бросить.