Тайный шепот

Она не очень поняла, что произошло дальше. В следующую секунду она врезалась в шкаф, уронив на пол все аккуратно расставленные на нем вещицы. Эллиот, толкнувший ее, сидел на краю кровати.

– Мне понравится, – сказал он, – если я окажусь между твоими длинными ножками. – Он говорил это небрежно, опустив руки. – Я всегда хотел попробовать грубо. Хочешь, чтобы я называл тебя грязными именами?

– Проклятие! – прошептала Харриет, поднимаясь на ноги. Она уже повернулась к двери, но тут Эллиот на удивление быстро и довольно больно схватил ее за запястье, а звук шлепка разнесся по всей комнате.

– Ты очень скверная девочка, – хихикнул он и снова шлепнул ее, причем так сильно, что она отлетела в угол.

Привидения, подумала Харриет, убийцы, а теперь еще и это. Есть вещи, которые нельзя терпеть даже ради того, чтобы потом поделиться увлекательной историей с друзьями. Взгляд ее упал на серебряный подсвечник, свалившийся на пол, когда она врезалась в шкаф.

– Иди сюда, скверная сучка, и получи свою трепку.

Харриет застонала, встала на колени и потянулась к подсвечнику.

В дверь постучали.

– Подожди меня минуточку, распутница ты эдакая.

Эллиот в мгновение ока собрался, пригладил волосы и пошел к двери. Харриет поднялась на ноги, свирепо сжимая подсвечник.

– Брэдборн! – говорил в это время Эллиот. – Боюсь, мисс Мосли не может подойти к дверям. Она сейчас очень занята.

Харриет пришла в сильное замешательство, когда Бенедикт увидел ее в углу, тяжело дышавшую и готовую разбить человеку череп. Его глаза заледенели, мрачное понимание исказило черты, и он медленно повернул голову к Эллиоту.

– Ну что? – язвительно бросил тот. – Она любит гру…

Кулак Бенедикта врезался в лицо Эллиота.

Бенедикт испытал удовлетворение сродни блаженству, когда услышал, как хрустнул нос Эллиота. Глаза насильника расширились от потрясения и боли, он пошатнулся и неизящно рухнул на пол, прижав руки к носу, из которого хлынула кровь.

Однажды одна из сестер Бенедикта вернулась с вечеринки примерно в таком же виде, как Харриет сейчас, только порван был не халат, а рукав платья. Если бы не жена Гарфилда, которая как-то раз отвела девочек в сторонку и рассказала им, как становятся женщинами, и не булавка, воткнутая в шляпку Сары Элизабет, все могло бы закончиться ужасно. Харриет – Бенедикт вспомнил подсвечник, крепко зажатый в ее кулаке, – похоже, имела собственные способы справляться с нежеланным вниманием мужчин.

В тот раз он нашел молодого хлыща, зажавшего Сару Элизабет, и задал ему хорошую трепку. Мысль сделать то же самое с бледным, вспотевшим Эллиотом очень понравилась Бенедикту.

Просто представить невозможно, что могло бы произойти, не окажись он в своей комнате и не услышь оттуда грохот в спальне Харриет.

– Ды сдобад бой дос! – метал на него гневные взгляды Эллиот.

Бенедикт наклонился, одной рукой схватил Эллиота за рубашку, а другую сжал в кулак.

Из коридора послышался пронзительный вопль Беатрис Пруитт. Элиза вбежала в комнату и быстро подлетела к Харриет.

– Бенедикт! – воскликнула Харриет.

Он ударил кулаком в челюсть и услышал, как лязгнули зубы Эллиота. Глаза распутника на мгновение закатились, но он тут же начал размахивать руками, пытаясь зацепить Бенедикта.

– Бенедикт, хватит!

Он замер с поднятым для третьего удара кулаком и посмотрел на Харриет. Она уже вышла из угла и теперь стояла рядом с дерущимися, широко раскрыв перепуганные глаза. Бенедикт осмотрел ее с ног до головы и убедился, что пострадал только халат.

От дверей послышался холодный голос Латимера:

– Брэдборн, будьте так любезны, не убивайте его. Дортеа не выдержит новых волнений на этой неделе.

– В этом году, – поправила Дортеа, сжимавшая его руку.

– Не думаю, что мистер Эллиот собирался напасть на меня, – произнесла Харриет, задумчиво посмотрев на беспомощно болтавшегося Байрона. – Он просто невероятно туп.

Обуздав свой гнев, Бенедикт отпустил Эллиота, рухнувшего на пол, как мешок с картофелем.

– Бой дос! – хныкал он.

– Мы выставим его из дома, – сказала леди Крейчли, войдя в комнату вместе с Латимером.

Латимер, нахмурившись, посмотрел на Эллиота, лежавшего почти без сознания.

– Сядет в карету от деревни до Лондона.

– Я его провожу до деревни, – заявил Бенедикт. Он хотел вернуть на место дневник Аннабель Рочестер еще до начала вечерних развлечений. Бенедикт посмотрел на Харриет: – Ты не пострадала?

– Нет, – вздохнула она. – Просто немного выбита из колеи.

Беатрис Пруитт презрительно фыркнула, когда Латимер выволок Эллиота из комнаты. Ее больше интересовала Харриет.

– Осмелюсь заметить, что ничего этого не случилось бы, если бы вы немного соблюдали приличия, мисс Мосли.

Харриет ахнула, Бенедикт резко повернулся к миссис Пруитт, но их опередила Элиза.

– Замолчи, мама! – рявкнула она, и мать потрясенно повернулась к ней:

– Элиза!

– Ты вообще слышишь, как гадко все, что исходит из твоих уст?

Дортеа, широко распахнув глаза, повернулась и вышла.

– Харриет – добрая и остроумная, лучшей подруги не может пожелать себе ни одна женщина! А вот ты жестокая и пристрастная и знаешь о хороших манерах меньше, чем муха на куче конского…