Тайный сыск генерала де Витта

Дорогой он рассказал мне всё, что произошло в Ладыжине. Они приехали туда часу в шестом пополудни, остановились в корчме, и Бурцов отправился к Мордвинову, который уже дожидался их. Он застал его в полной генеральской форме, объявил о прибытии Киселева и предложил быть свидетелем дуэли. Мордвинов, знавший Бурцова, охотно согласился на это и спросил, как одет Киселев. “В сюртуке”, — отвечал Бурцов. “Он и тут хочет показать себя моим начальником, — возразил Мордвинов, — не мог одеться в полную форму, как бы следовало!”

Место поединка назначили за рекою Бугом, окружающей Ладыжин. Мордвинов переехал на пароме первый, потом Киселев и Бурцов. Они молча сошлись, отмерили 18 шагов, согласились сойтись на 8 и стрелять без очереди. Мордвинов попробовал пистолеты и выбрал один из них (пистолеты были кухенрейтерские и принадлежали Бурцову). Когда стали на места, он стал было говорить Киселеву: “Объясните мне, Павел Дмитриевич…”, но тот перебил его и возразил: “Теперь, кажется, не время объясняться, Иван Николаевич; мы не дети и стоим уже с пистолетами в руках. Если бы вы прежде пожелали от меня объяснений, я не отказался бы удовлетворить вас”. — “Ну, как вам угодно, — отвечал Мордвинов, — будем стреляться, пока один не падет из нас”.

Они сошлись на восемь шагов и стояли друг против друга, спустя пистолеты, выжидая каждый выстрел противника. “Что же вы не стреляете?” — сказал Мордвинов. “Ожидаю вашего выстрела”, — отвечал Киселев. “Вы теперь не начальник мой, — возразил тот, — и не можете заставить меня стрелять первым”. — “В таком случае, — сказал Киселев, — не лучше ли будет стрелять по команде. Пусть Бурцов командует, и по третьему разу мы оба выстрелим”. — “Согласен”, — отвечал Мордвинов.

Они выстрелили по третьей команде Бурцова. Мордвинов метил в голову, и пуля прошла около самого виска противника. Киселев целил в ноги и попал в живот. “Je suis blesse”, — сказал Мордвинов. Тогда Киселев и Бурцов подбежали к нему и, взяв под руки, довели до ближайшей корчмы. Пуля прошла навылет и повредила кишки. Сейчас послали в местечко за доктором и по приходе его осмотрели рану; она оказалась смертельною.

Мордвинов до самого конца был в памяти… Вольф застал его в живых, и он скончался часу в пятом утра…

Приехавши в Тульчин, Киселев сейчас передал должность свою дежурному генералу, донес о происшествии главнокомандующему, находившемуся в это время у себя в деревне, и написал государю. Дежурный генерал нарядил следствие и распорядился похоронами. Следствие было представлено по начальству императору Александру.

Киселев в ожидании высочайшего решения сначала жил в Тульчине, без всякого дела, проводя время в семейном кругу… и, наконец, получил от генерала Дибича, бывшего тогда начальником Главного штаба, письмо, в котором тот извещал его, что государь, получив официальное представление его дела, вполне оправдывает его поступок и делает одно только замечание, что гораздо бы лучше было, если бы поединок был за границей».

Разумеется, все симпатии Н.В. Басаргина (как и де Витта, да и подавляющего большинства генералитета) были на стороне Киселева. Однако в многочисленных тогдашних спорах об этой дуэли многие защищали и Мордвинова (в том числе и Пушкин), считая его поступок вызовом «честолюбивому карьеристу и выскочке» Киселеву.

ЯВЛЕНИЕ КАРОЛИНЫ

Настало время рассказать ещё об одной героине нашего повествования. Жизнь этой женщины до сих пор окружена покровом таинственности. Имя её неотделимо от пушкинской эпохи. Красавица, влюблявшая в себя великих поэтов и полководцев, она отличалась умом и расчётливостью, смелостью и предприимчивостью. Участница великосветских салонов, она была в то же время и талантливой разведчицей. Звали эту удивительную женщину Каролиной Собаньской. Если Иван де Витт — главный герой нашего повествования, то Каролина Собаньская — главная героиня, а потому присмотримся к ней поближе.

Прадедом Каролины Ржевусской со стороны отца был воевода подольский и гетман граф Вацлав Ржевусский, известный поэт и писатель; сын его (дед Каролины) Станислав-Фердинанд был австрийским фельдмаршалом. Одним из предков Каролины был печально знаменитый польский князь Иеремия Вишневецкий (1612–1651), прославившийся жестоким подавлением казацких восстаний. В числе её предков были представители других польских магнатских родов: Мнишеки, Любомирские, Радзивиллы.