Тайный сыск царя Гороха. Книги 1-10

– Дай-кось я сама погляжу, уж больно мне, старухе, любопытственно. – Баба-яга выхватила из дрожащих рук дьяка ровно скрученную грамотку, развернула и громко зачитала вслух: – «А ить бесполезный Никита-сыскарь, о деле государевом не радеючи, всю дорогу спал, храпя бессовестно, как спьяну. А дурачок Митька Лобов, пёс его верный, с угрозами ко мне тулился и в разные места пальцами тыкал пребольно. А Яга ихняя милицейская со нечистой силою пола мужеского во тёмном бору разговоры вела тайные, задрав подол, через костёр скакала, блудодействуя всячески, а потом ещё и в игрища играла совращательные, в анекдоты богомерзкие, не иначе как на раздевание!»

– Филимон Митрофанович, – успел прошептать я, когда в глазах бабки сверкнули первые молнии, – примите совет, бегите-е-е…

Митя зажмурился, не желая видеть жуткой смерти дьяка, но и не разжимая хватки. У бедолаги в рясе со страху подогнулись ноги, он перекрестился в последний раз, но наша домохозяйка вдруг удивительно спокойно сказала:

– А чего ж мы хотели, сотруднички? Видать сокола по полёту, льва по когтям, коня по скоку, добра молодца по соплям, а душонку писарскую продажную по евонным же строчкам. Пущай отправляет доклады свои! Главное дело, чтоб мы их прежде читали, а не то потом сюрприз будет.

– Митя, выплюнь жертву.

– Чегось?

– Отпусти, говорю, Филимона Митрофановича, – строго попросил я. – Итак, пока мы не въехали в крепость, хочу поставить все точки над «i». Не пойдёт, это образное выражение, к русскому языку отношения не имеющее. Короче, вы, гражданин Груздев, можете оставаться на борту при исполнении двух условий: первое – вы показываете нам тексты своих докладов, второе – вы берёте на себя часть хозяйственных работ в рамках общежития, жилплощади нашей избушки. Каковая, напоминаю вам, за границей будет считаться чисто русской территорией! И действуют здесь законы царя Гороха, а не того европейского государства, по земле которого мы будем проезжать. Вопросы?

– У меня вопрос, – поднял руку Митя.

– Заткнись.

– Нет более вопросов. Ну, быть может, риторического кроме. И не стыдно вам?

– Ни капельки, – оборвал я, уставившись самым прокурорским взглядом на дьяка Груздева. Вслед за мной к нему обратились и неласковые взоры моих товарищей.

– Бог вам судья, Навухудоносоры, – возведя очи к небу, простонал отчаянный дьяк. – Зуб даю, что все доклады свои показывать стану, однако ж никаких изменений и правок вносить не дозволю! Ну а по хозяйству помочь? Так мне пол подмести, дров нарубить, печь истопить, а то и кашу сварить – дело-то привычное, холостяцкое.

– Принято.

Мы с некоторой брезгливостью пожали друг другу руки в знак заключения обоюдного соглашения, а уже через полчаса избушка стояла перед воротами маленькой крепостицы Брест.

Должен признать, что со стороны она смотрелась вполне себе мирно и даже как-то безобидно. Дубовые ворота, две вышки пограничного образца, улыбающиеся парни в стрелецкой форме европейского образца, не очень высокие стены из сосновых брёвен, заточенных сверху.

Въезд в древнюю крепость был практически свободным, что с европейской стороны, что с нашей, само понятие «таможня», казалось, отсутствовало напрочь. Да, я замечаю такие мелочи, потому что Еремеев регулярно отправляет наших стрельцов в рейды по базару, где нет-нет да и всплывает то контрафактная икра, то низкосортные ткани, с которых при первой же стирке течёт краска, то палёная водка, а то и левые колбасы, не прошедшие банальный санитарный контроль.

Потом полгорода от аллергии чешутся, а калмыцкие или турецкие поставщики-перекупщики только руками разводят и улыбаются белозубо: вах, какие проблемы, мелочь, да?! Им всё мелочь, сбагрил неизвестно чей товар, получил комиссионные, а там хоть трава не расти.

Хорошо ещё царь Горох в этом смысле к нам прислушивается больше, чем к купеческому лобби, всегда умело покупающему голоса бояр в думе. Но в данном конкретном случае у меня здесь просто нет ни полномочий, ни времени наводить порядок. Не говоря уж о том, что нас тут всего одна опергруппа с новым хитровыделанным членом, а грозные еремеевцы отсюда очень далеко.

– Ково до нас ветром занясло? – остановили нас двое бородатых молодцев с забавным говором и тяжёлыми саблями на польский манер.

– Начальник Лукошкинского отделения милиции, лейтенант Никита Ивашов, – козырнув, представился я.

Стражники переглянулись, пожав плечами.

– Нам ваш Горох ня указ, у нас тута, поди, свой наместник есть. Пошлину плати!

– Филимон Митрофанович, разберитесь тут, а мы пока пойдём с верительными грамотами к наместнику. Бабуля, – я подал руку Яге, спустившейся с крыльца, – Митя, ты тоже с нами. Избушка всё равно в ворота не пролезет.

Мои сотрудники с мрачными физиономиями прошли вперёд, а двое стражников остались стоять один на один с самым скандальным дьяком древнерусской истории, они просто не знали, с кем связались. Мы уже отошли шагов на сто, а сзади всё ещё визгливо дребезжало на манер медного половника в чугунке: