Тайный вампир

Папа знает? – спросила она, пока миссис Хилгард ходила по комнате.

Я пыталась связаться с ним вчера, но на телефон ной станции сказали, что он переехал в Вермонт. Они не знают, куда именно.

Поппи кивнула. Очень похоже на папу – всегда в дороге. Он работал диск-жокеем, если не играл в театре или не показывал фокусы в цирке. С мамой они расстались, потому что все вышеперечисленное удавалось ему довольно плохо, по крайней мере недостаточно хорошо, чтобы за это прилично платили. Клифф воплощал в себе все достоинства, которых был лишен папа. Он оказался дисциплинированным, трудолюбивым и ответственным. Он прекрасно подходил миссис Хилгард и Филу. Они были так похожи друг на друга, что Поппи порой чувствовала себя среди них немного чужой.

Я скучаю по папе, – сказала она.

– Я знаю, иногда и я тоже, – ответила мама, немало удивив этим дочь. Затем она твердо произнесла: – Мы найдем его, Поппи. Он сразу же приедет.

Поппи очень надеялась, что так и будет. Она боялась, что не успеет встретиться с ним.

Только через час после обеда у Поппи появилась возможность позвонить Джеймсу: Фил и Клифф уехали по делам, а миссис Хилгард решила немного вздремнуть.

Сейчас приду, – сказал он. – Я сам войду, не беспокойся.

Спустя десять минут, когда он входил в спальню, Поппи почувствовала странную робость. Все изменилось в их отношениях. Они уже не были просто друзьями.

Они даже не поздоровались. Едва он открыл дверь, их глаза встретились, и долгое бесконечное мгновение они просто смотрели друг на друга.

На этот раз бешеное сердцебиение, которое Поппи всегда ощущала при приближении Джеймса, оказалось сгустком чистой радости и счастья. Он тревожился о ней, Поппи читала это в его глазах.

«Подожди, – шептал ей внутренний голос, – не бросайся ему на шею. Он беспокоится о тебе, но он не сказал, что любит тебя. Это большая разница».

«Заткнись», – скомандовала Поппи своему внутреннему голосу. Вслух же она произнесла:

Почему Фил не должен знать о твоем приходе?

Джеймс бросил ветровку в кресло и сел на край кровати Поппи.

Понимаешь, я просто не хочу, чтобы нас прервали, – сказал он, словно извиняясь. – Как боли, npошли?

Прошли, – ответила Поппи. – Разве это не удивительно? Прошлой ночью они даже не разбудили меня, как обычно. И еще кое-что. Мне кажется, я… я начинаю читать чужие мысли.

Джеймс улыбнулся, совсем чуть-чуть, уголками губ.

Это хорошо, а то я волновался.

Он поднялся, чтобы включить музыкальный центр.

Я боялся, что вчера ты получила мало крови, – тихо сказал Джеймс. – Сегодня ты должна получить больше, в я тоже.

Поппи почувствовала внутренний трепет. Ее решимость испарилась, она по-прежнему боялась, но теперь уже последствий того, что они делают. Ее пугали изменения, которые происходили в ней самой.

Единственное, чего я не понимаю, почему ты не делал этого раньше, – она легко произнесла эти слова, но, выговорив их, осознала, что вопрос этот важный.

– Я хочу сказать, ты ведь делал это с Микаэлой и другими девушками, да?

Джеймс отвел взгляд, но ответил не раздумывая:

Я не обменивался с ними кровью, хотя и пил их кровь.

Но не мою.

Да, это так. Как тебе это объяснить?

Он взглянул на нее.

– Дело в том, Поппи, что кровь можно пить по-разному. Мы делаем это только, чтобы не умереть от голода. Так гласит Закон, и Старейшины строго следят за его соблюдением. При этом полагается испытывать только удовольствие от охоты. И это все, что я чувствовал… раньше.

Поппи кивнула, хотя и осталась недовольна этим ответом. Она не отважилась спросить, кто такие Старейшины.

Кроме того, это очень опасно. Если это делать с ненавистью, то можно убить человека.

Поппи стало почти смешно.

Ты не способен на убийство.

Джеймс пристально посмотрел на нее. На улице было облачно, и по комнате разливался тусклый белесый свет. Джеймс казался необычайно бледным, его глаза вновь приобрели серебристый оттенок.

– Я убил, – мрачно, без всякого выражения сказал Джеймс – Я убил человека. Мы не обменялись кровью, и этот человек не смог стать вампиром.

ГЛАВА 7

– Когда у тебя должна была быть причина, по которой ты этого не сделал, – просто сказала Поппи.

Джеймс так посмотрел на нее, что она вздрогнула.

– Я знаю тебя.

Она знала и понимала его, как никого на свете.

Джеймс отвел глаза.

– У меня не было причины, но были… смягчающие обстоятельства. Можно сказать, меня принудили. Но меня до сих пор мучают кошмары.

Джеймс казался печальным и усталым.

«Это царство одиночества, и оно полно тайн, – подумала Попп». – И Джеймс должен был хранить самый страшный секрет, хранить от всех, даже от нее».

– Это ужасно! – воскликнула Поппи, совершенно забыв о том, что их могут услышать. – Я хочу сказать, это ужасно: всю жизнь держать это в себе, никому не открыться, все время притворяться…

– Поппи! – Джеймс вздрогнул от охватившего его волнения. – Не надо…

– Не надо тебя жалеть? Он покачал головой.

– Раньше меня никто не понимал. Немного помолчав, он добавил:

– Как ты можешь волноваться за меня, когда с тобой самой случилось несчастье?

– Думаю, потому что ты мне не безразличен.