Тайный влюблённый (СИ)

Минхо вошел в квартиру и, едва он втянул в легкие воздух, оглушительно чихнул. За год здесь скопилось невероятно много пыли: вся мебель и пол были покрыты равномерным слоем, по которому, при желании, вполне можно было бы порисовать.

Ли усталым взглядом обвел свои апартаменты и как-то резко передумал здесь ночевать. Все оставалось таким, как и было, и это ударило по больному, хотя, казалось, за такой период времени все раны уже затянулись, а чувства остыли.

Минхо достал влажную салфетку из чемодана, протер кухонный стул и сел на него. Около десяти минут он искал в интернете клининговую компанию, которая могла бы заняться уборкой уже сегодня, и в конце концов он нашел.

Нужно было подождать, пока подъедет менеджер для заключения договора и передачи ключей. Такой сервис стоил немалых денег, однако для Минхо это было неважно, так как финансовых проблем он не испытывал.

Время шло медленно, и он решил приготовить чай, но, сильно прочихавшись от пыли, поднятой его же телодвижениями, забросил эту идею куда подальше.

Он сидел на стуле и смотрел в одну точку. Воспоминания о недолгой совместной жизни с Хаюн вспыхивали перед его глазами одно за другим. Сколько раз они сидели тут и пили кофе? Сколько раз он обнимал ее, стоя у окна? Картины прошлого были слишком отчетливы, будто бы все случилось только вчера, а не год назад.

Множество событий, городов, стран, людей. Минимум отдыха, максимум нагрузки. Преследующая бессонница и невозможность принимать снотворное, чтобы не выпадать из строя. Танцы, музыка, концерты, бесконечные прогоны и репетиции. Все это помогало Ли целый год не думать о том, что осталось в Сеуле, довольствуясь лишь кратковременными одноразовыми связями с женщинами, которых, впрочем, было так мало, что можно было бы сосчитать по пальцам одной руки.

Но вот он вернулся и теперь не знал, как спастись от внезапно обрушившихся на него навязчивых мыслей о Хаюн и Феликсе. Он не общался с ними ни разу за все время турне. Минхо отстранился от своего прошлого, заблокировал номера и все контакты бывшей возлюбленной и друга. Он знал, что иначе бы питал надежды и ждал, что они все-таки простят его, позвонят, напишут, позовут.

Руки много раз тянулись самому черкануть хотя бы пару строк, сообщение, но он каждый раз одергивал себя, вспоминая, сколько разочарования принес этим людям.

Он не мониторил их соцсети, не пытался ничего узнать от общих знакомых, старался избегать любых разговоров прямо или косвенно задевающих компанию, в которой они все вместе работали.

Минхо ощущал себя выжатым лимоном, человеком, которого держит на дне мутной реки привязанный к ноге тяжелый камень. Он просто хотел вдохнуть кислорода.

Представитель клининга подъехал быстрее, чем ожидалось. Они быстро подписали необходимые бумаги, и Минхо ушел, взяв с собой лишь смену белья и одежды.

Пока он ждал такси на улице, успел забронировать скромный номер в ближайшем отеле. Было еще достаточно рано, но сил куда-то идти, чем-то интересоваться у него не было. Усталость и тоска — вот и все, чем было наполнено сознание Ли.

Без лишних проволочек заселившись, он взглянул на себя в зеркало, висевшее напротив входа в его номер, отметил, что одежда висит мешком из-за того, что он сильно похудел во время тура, а под глазами уже давно обосновались огромные черные круги от недосыпа.

Минхо подумал, что в таком состоянии уж точно никаких правильных решений не примет и завалился на кровать не раздеваясь. Уже через мгновение он забылся тяжелым сном.

***

Хаюн в последний раз глубоко вдохнула ставший уже родным запах и отстранилась. Хотелось никогда не покидать эти уютные объятия. Время замирало, когда он держал ее в своих руках, а все проблемы отходили на второй план и жизнь становилась немножечко проще, пусть и на краткий миг.

Множество проведенных вместе дней и ночей укрепили их дружбу и связь, а вот любви не получилось, впрочем, они на это особо и не надеялись.

Союз двух разбитых сердец просуществовал ровно столько, сколько потребовалось, чтобы одному из них пережить боль предательства, а второй — горечь расставания. Они попытались залечить друг другу раны, и, хоть это не получилось в полной мере, однако пластырь их шатких отношений всё же удержал Хаюн и Феликса на плаву. Они не рассыпались от выпавших на их долю препятствий, не совершили глупостей и вступили в новый этап жизни, где не было места лжи, предательству и угрозам.

Пожалуй, Феликсу было сложнее. Он потерял не только работу, но и самого близкого друга, и человека, которого только начинал любить. Зато он жил в ладу со своей совестью, и это всегда утешало его в те времена, когда тоска по прошлой жизни в компании накрывала с головой. Часть знакомых канула в лету, выступления на сцене в теперешнем ритме его жизни были редки. Однако появились новые товарищи, и танцы по-прежнему занимали большую часть его времени.