Тайный влюблённый (СИ)

Хаюн растерянно смотрит на мирно сопящего Феликса, который напился буквально с одной бутылки соджу, хоть и плотно поел прежде чем накинуться на алкоголь.

— Эй, вставай, — пытается растолкать она его. — Мне так хочется, чтобы ты спел нам что-нибудь из Coldplay или Фрэнка Синатры.

— Десять минут, нуна, дай мне только десять минут, — он бормочет так тихо, что она едва слышит. — Я чуть отдохну и сразу спою.

— Смотри мне, — грозно машет пальцем перед его лицом Хаюн, сама уже пьяная. — У меня были на тебя планы.

— Может потанцуем пока? — предлагает Минхо, самый трезвый в этой компании.

— Давай, врубай музыку на свой вкус, — соглашается Хаюн.

Выбор Минхо озадачивает даже сонного Феликса, который приподнял голову, услышав мощный вокал, впрочем, тут же уронил её обратно на стол, желая покемарить свои законно выторгованные десять минут.

Минхо выходит на небольшой танцпол, если можно так назвать пятачок три на три метра, и начинает извиваться как змея под песню Jamelia — Stop.

Его тело будто не имеет костей, он весь — волна, и Хаюн не может оторвать глаз от этого чувственного танца.

Она хочет присоединиться, но ноги уже плохо слушаются, в результате она просто стоит и смотрит на агонию Минхо, которому, похоже, алкоголь совершенно не мешает управлять собственным телом.

В самом конце песни, слегка дрожа, он обращает внимание на замершую напротив Хаюн, и, со взглядом прожжённого соблазнителя, закусывает нижнюю губу, ведёт рукой по своему телу от левого плеча, до паха, слегка сжимая на последних нотах своё бедро.

— Вот это да, — шепчет себе под нос Хаюн, слегка возбудившаяся от неприкрытой эротики, олицетворением которой стал Минхо на эти четыре минуты. — К такому меня жизнь не готовила.

Очарование момента разрушает Феликс, который пришёл в себя раньше положенного срока и, взяв в руки микрофон, начинает басить заглавку из Спанч Боба:

— Кто проживает на дне океана? — орёт он и машет руками в сторону друзей, ожидая ответа, но они молчат.

Минхо отводит Хаюн под руку обратно за стол, где они втроём продолжают накачиваться алкоголем.

К четырём утра из всей честной компании только он и может внятно говорить, а потому начинает искать такси, чтобы отвезти два полуживых трупа Хаюн и Феликса к ней домой.

Кое-как разобравшись с этим вопросом и добравшись до квартиры, он расталкивает Ёнбока, который, хоть и смог кое-как подняться на ноги, но всё равно ничего не соображал и шатался во все стороны. Закинув Хаюн к себе на плечо, Минхо придерживает Феликса за рубашку, чтобы тот не потерялся, и они поднимаются на лифте. И вроде как проблемы по доставке пьяных тел почти закончились, пусть Феликс и осел на пол лифта, а Хаюн дрыгала ногами, мешая её держать, но, оказавшись перед входом в квартиру, Минхо понял, что не знает кода.

Еще десять минут были потрачены на то, чтобы растормошить Хаюн, и она всё же открывает дверь, после чего опять обваливается на пол, где уже посапывает Феликс.

Вспотевший и протрезвевший Минхо, матернувшись пару раз, думал было так и оставить их тут, жалких пьяниц, в прихожей, но понял, что не может позволить любви всей своей жизни застудить спину, поспав на холодном полу.

Он открывает первую попавшуюся дверь и понимает, что это гостевая комната, потому что тут, сбоку от огромной кровати, на кресле, лежит его спортивная сумка и рюкзак Феликса.

Кое-как дотащив Хаюн до кровати, Минхо осознал, что нести ещё и Феликса он едва ли сможет. По идее, нужно было его разместить в хозяйской спальне, что гораздо дальше по коридору, раз уж Хаюн спит в гостевой, но спина Минхо уже даёт о себе знать тупой болью, ведь он довольно далеко буквально нёс на себе этих двоих.

Плюнув на приличия, Ли старший волочит по полу Ли младшего и укладывает на кровать рядом с Хаюн, после чего сам обессилено валится туда же и мгновенно засыпает.

Проснулся Минхо спустя пару часов, джинсы невыносимо давили ему на пах.

Проморгавшись, он понял, что они втроём лежат каким-то странным бутербродом: на одном краю кровати Феликс, посередине Хаюн, которая обнимает младшего за талию и сопит тому куда-то между лопаток, и с другого края Минхо, который, также за талию, обнимает Хаюн, а его нос завис над её макушкой.

Член Минхо, уже каменно стоявший давным-давно, даже ещё и до того, как сам Минхо проснулся, болезненно дёрнулся, как только мозг парня осознал всю ситуацию.

Ли не знал, что ему делать, но, пока мозг пытался анализировать, тело зажило своей жизнью, нос уткнулся в волосы Хаюн, шумно вдыхая в себя слабо уловимый пудровый аромат, бёдра прижались к девушке плотнее, а его член упёрся прямо в её ягодицы.

Минхо пришёл в себя только тогда, когда понял, что его руки легли на талию Хаюн и уже приготовились залезть под рубашку, чтобы прикоснуться к животу.

Ли быстро перевалился на другой бок, тяжело дыша и испытывая к себе отвращение за то, что лапал любимую, пока та в отключке.

Прошло уже несколько минут, но ритм сердца не восстанавливался, а стояк продолжал мучить. Минхо встал с кровати и, стараясь издавать как можно меньше звуков, ушёл искать санузел.