Тайный враг (СИ)

— Я так и думал, поэтому воспринимай мое предложение как шутку. — Мило улыбнулся Федогран, но внезапно стал серьезным. — В наших краях принято перед сражением проводить бой поедищиков. Два лучших воина, выезжают навстречу друг другу от каждой из противостоящих сторон и бьются до смерти. Один на один.

— Зачем?

Действительно. Зачем. Богатырь никогда не задумывался над этим вопросом. Принято и все. Что-то вроде ритуала, поддерживаемого с двух сторон. Если бы окончанием этой схватки решалась судьба войны, то тогда можно было бы понять, а так… Рационального объяснения этому нет. Как объяснить то, чего сам не понимаешь? Он пожал плечами:

— Пусть воины перед смертью насладиться красивым сражением, вдохновятся подвигом лучших бойцов.

— Моим воинам этого не надо. Их вперед ведет железная дисциплина и возможность разбогатеть на добытых трофеях. Я не буду рисковать. Мое войско сильно слаженным строем, и повиновением, нам не нужно разогревать свои эмоции, мы победим и так. Еще раз предлагаю сдаться.

— Ну, что же. Я выполнил то, что требовала от меня вековая традиция. Предки не будут ко мне в претензии, не моя вина, что вы отказались. — Пожал плечами богатырь, и перешел на зловещий шепот. — При следующей нашей встрече ты умрешь. — Он склонил голову и развернув Туплара неторопливо вернулся в строй. Отпустил коня, встав рядом с друзьями, и присоединившимся к ним Богумиром.

Воевать было решено на собрании старейшин в пешем строю. Кидаться легкой конницей на тяжеловооруженную, слаженную пехоту, посчитали самоубийством.

— Отказался? — Усмехнулся Богумир кивнув в сторону удаляющегося вражеского генерала. — Я так и думал. Он когда-то был хорошим воином, но после того, как продался Чернобогу, измельчал. Трусоват стал. Жаль его, ведь он не сам выбрал этот путь.

— Ты его знал? — Вул снял шлем и удивленно посмотрел на сына бога.

— Да. — Кивнул тот. — Давно это было. — Их род поклонялся моему отцу, Даждьбогу. — Теперь все изменилось, и он мой враг. Жаль. Он предал веру отцов, пусть и под страхом смерти. Но страшно не это, страшно другое… — Он замолчал и нахмурился.

— Расскажи. — Повернулись к нему все.

— Не сейчас. Может быть, когда-нибудь в другой раз. Вон уже у врага барабаны зазвучали, скоро пойдут. Завораживающее я вам скажу зрелище будет. Если бы мне не нужно было бы их убивать, то смотрел бы и восхищался.

— Почему ты с нами в одном строю. Ведь ты бог? А они не вмешиваются в дела людей. — Федогран задал давно волнующий его вопрос.

— Меня низвергли из Прави, за связь со смертной, и потому я неправильный бог, мне можно. — Горько улыбнулся Богумир. — Я не буду стоять в стороне как они. — Он ткнул рукой в небо. — И наблюдать как рушат мой мир. Мне есть что защищать кроме своей жизни. — Он повернул голову в сторону вражеского строя. — Готовьтесь. Они пошли. — Перекинул он щит из-за спины, и достал из ножен меч. — Славная будет битва.

— Плечом к плечу. — Рявкнул на плече Федограна шишок.

— Плечом к плечу. — Услышал Ильку и загудел, и заколыхался весь строй степняков в едином порыве.

Зрелище, движущегося вражеского войска, было действительно завораживающим. Под бой барабанов, отбивающим монотонный такт, в ногу, единым организмом, они продвигались вперед, гремя при каждом шаге металлом доспехов.

Двенадцать укрытых со всех сторон щитами коробок, спрятанных под такой защитой воинов, одновременно поднимали и опускали ноги, и приближались несокрушимой стеной, на фоне кровавого восхода. Сзади гарцевала латная конница. В нужный момент она ударит, бронированным клином в слабое место, чтобы окончательно сокрушить врага, развеять его, и уничтожить. Поработить того, кто сдался и добить упрямых, не желающих стать рабом, должна будет уже легкая кавалерия. Ее еще не видно, но она есть. Богумир видел все этапы сражения своими глазами, и все описал, так что сомневаться в ее присутствии не стоит.

— Братья! — Перед строем выехал на своей низкорослой лошадке Камал. — Пришел тот день, когда решается наша судьба! Тот день, после которого, мы или так и останемся свободным народом, почитающим своих богов, и живущим собственным укладом, или станем рабами, предав память и веру предков! Не посрамим память ушедших поколений, давшим нам жизнь, воспитавшим в нас отвагу, честь и справедливое отношение к жизни. Лучше смерть чем позор рабства! Урагша!!! — Рявкнул он боевой клич.

— Плечом к плечу! — Выкрикнул кто-то из строя ставший популярным девиз.

— Плечом к плечу! — Вскинул вверх меч Камал, и войско взорвалось ревом:

— Плечом к плечу!!!

Кто-то не выдержал и выпустил стрелу. Провожаемая взглядами двух войск, она прорезала пространство, и звякнув по вражескому щиту, рикошетом ушла в рассветное небо тремя обломками, словно сигнал к началу. Бой взорвался сразу, одновременно, воплями, проклятиями и стонами. Первая кровь пролилась. Теперь или победа или смерть, назад дороги нет.