Тайный заговор Каина

Разница во времени между Каиром и Римом равна одному часу. На моих часах было пять. Я перевел стрелку на час. Скоро мы будем в Риме, а сотрудника Эй-Пи-Эс все еще нет. Меня охватило сильное беспокойство. Я выпил немного крепкого кофе и слегка перекусил. Во время завтрака я с удивлением заметил, что у меня дрожат руки. Черт побери, нервы! Неужели действительно что-то случилось? До прибытия в Рим осталось полчаса. Стюардессы уже начали убирать посуду, как вдруг я услышал за спиной громкие голоса. Я обернулся. В проходе между салонами туристского и первого класса стояли два человека, оживленно говорившие по-английски. Один из них был стюард, другой - высокий блондин, тот самый весельчак-американец, который помог мне избавиться от маленького сутенера на мосту Семирамиды. Именно этот американец привел в порядок мое пальто. В руке он держал старинное издание в кожаном переплете. Я сразу же узнал это уникальное издание, и мое сердце радостно забилось.

- Что случилось? - громко спросил я стюарда.

- Этот джентльмен настойчиво пытается пройти в салон первого класса. Он говорит, что знаком с вами.

- Ну разумеется, мы знакомы друг с другом, - сказал я, помахал рукой и крикнул : - Хэлло!

- Хэлло! - крикнул в ответ американец и помахал партитурой Девятой симфонии Бетховена.

Американец приблизился ко мне.

- 16

- Вы тоже летите этим рейсом? - задал я невинный вопрос, соблюдая конспирацию.

- О, да! Я наблюдал за вами издали, хотел поздороваться, но стюард не пустил меня в салон первого класса, ссылаясь на строгие правила и небезызвестную чопорность немцев.

- Международные правила, сэр, - вежливо возразил стюард. - Весьма сожалею. - Обратился он ко мне. - Мы действительно вынуждены считаться с действующими инструкциями, но если вы знакомы...

- Кстати, господа, нам вскоре предстоит посадка, - вмешалась в разговор стюардесса.

Молодой американец весело подмигнул ей.

- В таком случае, позвольте мне побеседовать с моим другом в оставшееся до посадки время. Искренне сожалею, что причинил вам беспокойство, - обратился американец к стюарду. - Я лечу только до Рима. Через несколько минут я избавлю вас от своего присутствия.

- Все в порядке, сэр, - ответил стюард. - Прошу меня извинить, но правила...

- Конечно, - согласился американец. - Как бы мы обходились без правил. Ну что ж, благодарю вас. Весьма и весьма признателен вам. - Американец сел рядом со мной.

- Ну, наконец-то, - облегченно вздохнул я, когда сотрудник "Ассошиэйтед пресс сервис" вручил мне партитуру Девятой симфонии Бетховена.

- Слишком много проклятых египтян летят этим рейсом. Мне пришлось долго ждать. Я вынужден был сесть в салон туристского класса, ибо салон первого класса пустовал.

- Вы наблюдали за мной в Каире?

- Конечно, - улыбнулся он. - Я ведь должен был убедиться в том, что вы благополучно покинули отель. А в дальнейшем у вас не было недоразумений?

- Нет, - ответил я. У меня слегка закружилась голова. Удача! Мне снова сопутствовала удача. Я поспешно открыл старую партитуру, хотя проверять ее, собственно, не было никакой необходимости.

Американец смотрел в газету, а я машинально изучал партитуру. Четвертая часть. Строка: "Все люди будут братьями тогда" отсутствовала в хорале. Да, это был именно мой экземпляр.

- О'кей? - спросил американец.

- О'кей, - ответил я.

Стюардесса обратилась к пассажирам с просьбой пристегнуть ремни и прекратить курение.

Я положил перед американцем свой саквояж.

- А это под вашу ответственность, - сказал я.

- Надеюсь, теперь вы чувствуете себя лучше?

- Еще бы! - воскликнул я и глубоко вздохнул.

Самолет неожиданно накренился, огни в салоне замигали.

- Идем на посадку, - сказал сотрудник Эй-Пи-Эс.

Мы летели в густых облаках, огни все еще мигали, а в ушах ощущалась боль.

Погода в Риме была отвратительная. Шли сильные ливни, колючий северный

- 17

ветер пронизывал до костей, а ночь была темной, как в преисподней, и лишь аэропорт искрился яркими огнями. Рядом с "Боингом" остановился автобус, который должен был отвезти нас в город. Пассажиры салона первого класса выходили через передний трап, а прочие - через задний. Как только самолет остановился, человек из Эй-Пи-Эс подхватил мой синий саквояж, похлопал меня по плечу, кивнул на прощание головой и поспешил назад в салон туристского класса.

Выйдя из самолета, я почувствовал сильный холод, несмотря на то, что на мне было пальто из верблюжьей шерсти. Другие пассажиры тоже ужасно страдали от холода. Даже японки, одетые в меховые пальто, дрожали как в ознобе. Люди старались быстрее сесть в автобус. Пассажиры салона первого класса имели право первыми сесть в автобус, но я оказался далеко позади всех.