Тайный заговор Каина

— Ричи! — кричала Ванесса. — Ну, пожалуйста, не уходи! Подумай о том, сколько бед причинила тебе эта женщина!

— Теперь ты видишь сама, что с ним происходит, — уже более спокойно произнес Мински. — Будь умницей, Ванесса! Не теряй голову!

Дверь в уборную со стуком захлопнулась.

Длинный коридор вел к нашей конторке на другом конце этого старого, неудачно построенного дома. Я быстро пересек раздевалку и зеркальный зал, протискиваясь сквозь тесно расставленные столы, грубо отталкивая людей и громко ругаясь. И моя ярость, и проклятия, которые я сыпал направо и налево, продираясь сквозь битком набитый зал, были направлены в адрес Лилиан. Я проклинал ее и вместе с ней свою жизнь, годы, потраченные впустую, мою собственную никчемную жизнь. Некоторые гости с любопытством и изумлением смотрели на меня. Вероятно, у меня был ужасный вид.

Лилиан, Лилиан, несчастная, лживая, бесчестная, любимая Лилиан!

Большинство гостей были «под мухой», оживленно жестикулировали, громко смеялись, болтали, пили, танцевали и затем снова пили. Две пары танцевали, тесно прижавшись друг к другу, при свете красных фонарей. Из репродукторов раздавался бешеный музыкальный ритм. Обычное дело в такие часы.

Я прошел мимо Петры Шальке. Она сидела, опустив голову на руки, и тихо всхлипывала, роняя слезы в бокал с шампанским. Рядом с ней сидел седовласый модельер, обхватив рукой ее талию. Я видел его манжеты с рюшем, золотой браслет на запястье. Я слышал, как он ее успокаивал:

— Не плачь, милая. Таковы все женщины, одно только беспокойство от них. Я знаю, все отлично знаю, моя бедная Менни.

«Так он называет ее Менни? — подумал я. — Лилиан, — умолял я, — не умирай, пожалуйста».

— Извините, — я оттолкнул модельера в сторону, но он даже не заметил меня.

— Боже мой, — продолжал он, — если бы вы только могли любить мужчин, моя бедная, бедная Менни.

Я поспешно открыл дверь в конторку и подбежал к столику, на котором Мински поставил телефонный аппарат. Я прижал трубку к уху.

— Лилиан! — Ответа не было. — Лилиан!

В этот момент снова с обычным шумом заработал вентилятор. Я ругался непристойными словами и орал во все горло.

— Лилиан! Это говорит Ричи! Лилиан! — Но трубка оставалась безмолвной. — Ну, скажи что-нибудь! Где ты?

Вдруг я услышал стон. Я знал Лилиан так, как вообще можно знать женщину, и меня охватил страх. Этот стон не был похож ни на истерию, ни на игру актрисы. Этот стон означал неминуемую смерть.

— Лилиан!

В ответ я услышал хрипение и глухой стук. Я понял: трубка выпала из ее руки. Я надеялся, что у нее не хватит сил повесить трубку. Я поспешно подхватил телефонный аппарат со стола Мински, поставил его рядом со своим и снова прислушался. Стоны стали слабее. Только бы она не повесила трубку, умоляю тебя, Господи, я что-нибудь сделаю, я начну новую жизнь, но пусть она не вешает трубку, Господи, не дай ей умереть. Я обращался с молитвой к Богу очень давно, в детстве, когда хотел, чтобы мать любила меня так же, как брата. Но потом, особенно после смерти отца, я никогда ни о чем не просил Господа. Но сейчас что-то заставило меня молить Бога. Подбежав ко второму телефону, стоявшему на столике возле огромного зеркала, я лихорадочно набрал номер службы информации. Автоответчик женским голосом ответил:

— Информация… Одна минута… Пожалуйста… Информация… Одна минута… Пожалуйста…

Мои часы показывали десять минут четвертого. Была глубокая ночь. Я приложил первую трубку к другому уху. Тихие, отрывистые стоны бесконечно обрадовали меня.

Благодарю тебя, Боже, что она не повесила трубку. Она очень слаба. Она…

Неожиданно в трубке прозвучал усталый девичий голос:

— Справочная… Оператор номер 18, здравствуйте.

— Здравствуйте, оператор, номера моих телефонов: 57-64-32 и 43-12-61. Я боюсь, что на другом конце провода произошла трагедия… Разговор оборвался, хотя связь не прервалась. Вы могли бы узнать, откуда мне звонят?

— Номер вашего телефона 43-12-62? — переспросила оператор уставшим голосом.

— Не «62», а «61»! Номер телефона: 43-12-61! — заорал я.

— Я могла бы вас лучше понять, если бы вы не кричали, сэр.

— Извините.

Стоны в трубке продолжались… Черт тебя побери, Лилиан… Помоги мне, пожалуйста, Боже, сохранить ей жизнь… Лилиан… Лилиан, как бы мы были счастливы с тобой!

— Вызов местный или зарубежный?

— Не знаю! Девушка! Оператор, вы можете сказать, откуда мне звонят?

— Если связь еще не прервана.

Стоны в трубке продолжались…

— Связь не прервана!

— Сэр, подождите, пожалуйста.

Снова стоны… Тишина… Вздох… Тишина… И снова стоны…

Я посмотрел сквозь зеркальную стену кабинета. В баре было полно публики, оживленно танцевавшей под музыку. Петра Шальке все еще грустила. Я видел открытые рты, раскрасневшиеся потные лица, слышал смех и визги. Наблюдая за всем этим, я невольно подумал, что если и есть ад, то гореть в нем совсем не обязательно, достаточно провести вечность в этом баре.

— Алло! — крикнул я. — Алло, оператор!

Никакого ответа. Я понимал, что нужно время, и все же я не мог ждать.

В первой трубке послышались стоны.