Тайный заговор

И вдруг за проходом между скалами открылась панорама. Перед ними простиралась горная долина, не видимая снизу, а в центре этой долины, в окружении пиний и кипарисов, возвышался монастырь, скопление четырехэтажных домов и высокой кампанилы вдалеке. Немного в стороне от монастыря располагалось небольшое кладбище, что было странным для столь уединенного места.

Когда они приблизились к монастырю, казавшемуся вымершим, над долиной задул теплый ветер. Бродка и Зюдов не знали, что их ожидает, но во время поездки обговорили все возможные варианты и обсудили, как им действовать в том или ином случае.

Однако все вышло совершенно иначе.

Массивные ворота стояли нараспашку, открывая пустое подворье, окруженное крестовым ходом[29] с арками. В центре находился круглый колодец, закрытый ржавой решеткой, а перед ним — умывальник. Странно, но никто не обратил внимания на появление чужаков; по крайней мере, ни один из пожилых монахов, сновавших по двору в своих изношенных сутанах, даже не спросил, что им здесь нужно, и не предложил свою помощь. Возраст и одиночество в этом уединенном месте, очевидно, сделали этих людей черствыми. Попытка Бродки расспросить одного из них провалилась. Монах лишь натянуто улыбнулся и пошел своей дорогой.

Наконец Бродке и Зюдову встретился человек в синем комбинезоне. Он шел, согнувшись, в руках у него был узелок и ящик с инструментами. Глядя на чужаков снизу вверх, он сказал:

— А вас я здесь никогда раньше не видел. Или я ошибаюсь?

— Нет, — ответил Зюдов, — вы не ошибаетесь. Мы только что прибыли. Мы идем из Сан-Заккарии.

Тут горбун захихикал и воскликнул:

— Конечно, откуда же еще, братья мои! Тут ведь другой дороги нет. Но что вам, собственно, нужно? Провести здесь остаток своих дней вы уж точно не собираетесь, ведь так?

— Мы ищем падре Теодоруса, — ответил Бродка, не видя повода скрывать цель своего прихода.

Горбун провел ладонью по морщинистому лицу.

— Не знаю такого, — сказал он после паузы. — Должно быть, новенький. Хотите забрать его обратно?

— Нет, нет, — отмахнулся Бродка. — Нам просто нужно поговорить с ним.

— Тот, кто приходит сюда, вообще-то, больше не уходит, — хихикая, заметил горбун. И, немного помолчав, продолжил: — Разве только на восьми ногах.

Бродка и Зюдов удивленно смотрели на человека в комбинезоне.

— Ну как же, — пояснил тот, — я имел в виду гроб, который несут четверо носильщиков.

Бродка поднял голову, обвел взглядом здания и в некоторых окнах увидел лица любопытных, которые тут же исчезали, едва их глаза встречались.

Тем временем к ним медленно подходил худой старик на костылях. Он присоединился к троице, чтобы послушать, о чем разговор, но мужчины внезапно замолчали.

— Брат, — сказал горбун, повернувшись к монаху на костылях, — ты знаешь падре по имени Теодорус?

— Теодорус? — Монах поднял свой костыль и указал на противоположное здание, ставни которого были большей частью закрыты. — Сумасшедший, — высоким голосом пропищал он и добавил: — Там, на втором этаже. Еще не старый, однако не совсем в своем уме. — И поковылял дальше.

— На вашем месте я бы не стал туда идти, — заметил горбун и плюнул на землю, словно ему было противно.

— А почему нет, позвольте спросить? — Бродка удивленно поглядел на горбуна.

— Там — хворые. Я бы туда не пошел, — повторил он.

Бродка задумался, стоит ли воспринимать предупреждение всерьез. Однако их вторжение могло быть обнаружено в любую минуту, поэтому он решил искать Теодоруса.

— Я иду, — сказал он Зюдову. — А вы можете остаться здесь.

— Чушь, — ответил Зюдов. — Конечно же, я пойду с вами.

Горбун, покачав головой, удалился вместе со своим ящиком для инструментов.

В доме царили темнота и прохлада. Деревянная лестница, ведущая на верхние этажи, была ветхой. Оттого что она была усыпана песком, ее ступеньки скрипели при каждом шаге.

— Странно, — сказал Бродка, когда они начали подниматься наверх, — я представлял себе все совершенно иначе. Я думал, они впустят нас с большой неохотой. А тут — все двери нараспашку.

Зюдов остановился. Не заметив ничего подозрительного, он пошел дальше.

— Отсюда никто не уходит. А куда им идти? Эти бедняги рады, что хотя бы получают еду. А чужих им вряд ли стоит опасаться. Разве только придут два переодетых в монахов журналиста.

Бродка подмигнул правым глазом.

— Кто знает, не пригодится ли нам то, что мы переоделись. Должен признать, сейчас я кажусь себе довольно странным.

На лестничной площадке они увидели дверь. Бродка был уверен, что она закрыта, и стал размышлять, как попасть внутрь. Но едва он прикоснулся к двери, как та открылась. Он недоверчиво поглядел на Зюдова. Тот только пожал плечами. Они вошли на цыпочках в темный коридор. Здесь не было электрического света, а в воздухе стоял отвратительный запах гнилых фруктов и карболовой кислоты. В дверях, расположенных по обе стороны, на уровне глаз были вырезаны окошки, через которые можно было заглянуть внутрь. В большинстве келий не было видно ничего, кроме кровати и стула. Некоторые были пустыми, в других влачили свое существование дряхлые старики. Падре Теодоруса нигде не было видно.