Тайными тропами

В это время мне на плечо сели два огонька, раздался плач девочки из моего сна. Один огонек взлетал, садился, прижимался ко второму, а тот оставался безучастным. Я поняла — взволнованный огонек и есть заблудившаяся душа женщины в реанимации, второй — ее погибший муж, и протянула руку. Светящийся шарик опустился на ладонь. Подлетел орел, подхватил его, отнес в гнездо и накрыл собой. Сквозь полупрозрачное тело огонек был почти не заметен. Второй комочек медленно отправился к Харону.

— Это его еще задержит, — прокомментировал дракон.

Лодку стало качать, сносить назад течением, я схватилась за руль, барс и дракон, каждый со своей стороны, подгребали веслами.

— Гарпии, — закричал Орел, — летят гарпии.

Я прижалась к рулю, страх полностью поглотил меня. Огромные птицы, со сверкающими металлическим блеском перьями, загнутыми книзу клювами, подлетали с громким шипением и кидались на нас, раскидывая крылья. Меч сам выскочил из ножен и вертелся над нашими головами, разя грозных птиц: одной из гарпий отсек голову, второй — лапу, третьей разрубил крыло. Дракон выпускал столбы огня, опаленные птицы падали в Лету. Барс лапами сбивал гарпий на лету. Только орел сидел прочно, не двигаясь, как скульптура. Атака была отбита. Меч лег на дно. Перевязь соскользнула с меня и упала рядом с оружием. А вот и берег. Нос лодки уткнулся в песок. Первым соскочил барс: кошки не любят воду. На берег он спрыгнул уже маленьким котенком. Я вышла из лодки, подняла гнездо вместе с орлом и в моих руках оказалось гнездышко с желторотым воробьишкой.

— А ты? — спросила дракона.

— Я остаюсь. Кто-то должен вернуть Харону лодку, а Стиву — меч.

— Прощай, дорогой Дракоша!

— Никогда не прощайся навсегда, ты же не знаешь, какие еще встречи будут, — сказал дракон и отчалил от берега.

Я обернулась. Рядом стояло огромное здание с большими окнами. Мелькали белые халаты — больница. Подойдя ближе, достала воробышка из гнезда. Мне показалось — что-то мягкое ласково коснулось лица. Воробей подхватил клювом гнездо, пристроил на ветке, к нему сразу полетели взрослые птицы — кормить. О ноги терся маленький трехцветный котенок. Я подняла его на руки и медленно пошла к выходу из больничного двора. Проходя мимо двух женщин, услышала обрывок разговора:

— Представляешь, они собирались завтра отвезти девочку в приют, а сейчас мать пришла в сознание и сразу спросила, где дочь.

Мне захотелось посмотреть на Лету еще раз, но на месте реки стоял высокий каменный забор. За воротами увидела автобус дома отдыха. Водитель сигналил мне. Я подбежала.

— Все давно на местах, а ты, — сердито ворчал шофер, — тоже мне, воды попить остановились! Почти на час застряли.

В салоне возмущались старушки:

— Не хотела смотреть вечерний город, шла бы с родителями на дискотеку! Так нас всех задержать! И на что тебе эта грязная кошка?

Я промолчала. Приехали быстро. Барсик выскочил из рук и помчался к кустам. Я же прошла в номер. Приняла душ, обдумывая, что сказать родителям, но говорить ничего не пришлось: они пришли, счастливые, веселые и немного смущенные. Значит, пока я гостила у гномов, спасала чужую маму, здесь прошло всего несколько часов!

Больше меня одну не оставляли. Отпуск пролетел незаметно, как и трое суток обратной дороги в поезде. В толпе встречающих на вокзале стоял Лекс. Он подхватил сумки у выходящей впереди нас молодой женщины, нежно ее обнял и ушел. "Показалось", — подумала я. Он обернулся и весело подмигнул. А спустя пару дней дома не оказалось спичек. Я прошептала гномье заклинание, и над газовой горелкой вспыхнул веселый огонек.

Глава II

Землетрясение

Дома я оказалась почти в вакууме: мама в вечных дежурствах, папа в командировках, бабушка уехала к подруге за тридевять земель, друзья в разъездах. Проторчав с неделю в пыльном и скучном городе, набрала книг по программе и укатила в деревню ко второй бабушке. Там тоже не очень-то весело. Жилых домов осталось с десяток, но — леса и озеро, голубое до синевы, будто в нем утонуло небо. Войти в него рискуют только самые большие смельчаки. Папа купался, а мама — нет. Зато в километре от деревни — пруд, глинистый, с густой коричневого цвета водой. Он прогревается летом очень хорошо, а глину можно смыть вечером в баньке. Пруд вырыли, когда осушали болота вокруг деревни. Там все и купаются летом.

А леса! Около озера прозрачный, в солнечные дни светящийся золотом сосновый бор, вокруг деревни густой смешанный лес, где я знаю все грибные места. А еще в ельнике, чуть дальше, полно голубики сладковато-кислой, сочной. Сразу за нашим двором густые заросли малины. В деревне всего-то две улицы, расположенные углом друг к другу у подножия горы. Солнце на закате падает за нее, как в яму, а последние закатные лучи красят озеро в фиолетовые оттенки, от густого, почти чернильного, до нежно-лилового цвета.