Таёжные походы. Рассказы. Часть 1 (СИ)

Остановился на берегу, под крутым склоном, опускающимся с другой стороны речки. На нем, после зимней наледи, осталась громадная глыба, зеленовато-молочного льда, повиснувшего над рекой, на стволе кедра, как на стержне. Эта глыба оттаяла со всех сторон и получилось ледяное своеобразное эскимо, высотой метров в пять и толщиной в три-четыре метра. Любуясь на это чудо природы, я развел костер, подвесил котелок с речной водой и увидев зеленую стрелку дикого чеснока, на русловом обрыве, сорвал растение, потом нашел второе, третье, попробовав на вкус, почувствовал чесночный запах. Чай закипел, я заварил его ароматной цейлонской заваркой, снял с огня, и, устроившись поудобнее, принялся есть.

В лесу иногда бывают удивительные минуты покоя и самоудовлетворения, которые приходят, как награды, за тяжелый труд и испытания в таежных походах...

Светило яркое солнце. Чистый, пьянящий ароматами весенний воздух, освежал легкие. Пахучий чай, зеленые стрелки дикого чеснока, солоноватый вкус нежного хариуса, вкупе с сухарем, возбуждал аппетит. И потом я был свободен, здоров и весел.

Я достиг своей цели, добрался до легендарного места - мыса Покойники, и чувствовал себя здесь как дома. Согласитесь, что это немало. Даже присутствие сильных и опасных хищников, в округе не пугало меня, а подбадривало...

После обеда, я закинув рюкзак за плечи, продолжил путь, вниз по течению речки. Вскоре поток реки вывел меня из границ пади и я, в лесные просветы, вновь увидел Байкал.

Тут, речка собралась в один поток, набрала скорость и плотной тяжелой струей спрыгнула с гранитной, плоской глыбы и вспучиваясь пузырями образовала омут под водопадом.

"Заметное место" - подумал я и посидел несколько времени, на плоском гранитном валуне рядом, вслушиваясь в непрекращающийся шум падающей воды. Можно даже сказать, что я медитировал здесь, на время, отдалившись от сиюминутности и суеты происходящего.

Я думал о вечности, о временах, когда вся эта красота только рождалась, устанавливалась... "Святое место - размышлял я. - Тут хорошо сидеть часами, думая о жизни и о судьбе".

И как в воду глядел. Позже я узнал, что этот водопад и был "святым" местом для бурят, которые раньше, раз в год, приплывали сюда на лодках, и устраивали здесь свой праздник. Буряты на севере Байкала были, до недавнего времени, шаманистами.

Позже, сориентировавшись по солнцу, учтя, что солнце прошло определенный путь, я отправился в сторону озера, и вскоре вышел на берег. Немного пройдя вдоль берега, я увидел в начале небольшое болотце, образованное когда-то, поднявшейся и затопившей береговую впадину, штормовой водой, а неподалеку на трех деревьях - засидку-скрадок для охотников.

Я догадался, что это природный солонец, а в скрадке прячутся, или прятались - поправился я, охотники. Вспомнились рассказы байкальских охотников, которые говорили о десятках изюбрей, собирающихся на марянах ранней весной. В это же время олени часто посещают солонцы, лижут соль, и даже едят соленую землю.

С Байкала дул холодный ветер, солнце клонилось к закату, и я подумал, что мне пора на метеостанцию - там сегодня праздник...

На метеостанции было "многолюдно". Как только я вернулся, меня пригласили попариться в бане, стоящей во дворе Матюхинского дома. Раздевшись в предбаннике, я открыл двери и нырнул в жаркую полутьму парилки. Василий, предложил мне березовый веник и плеснул в раскаленный зев печки, ковшик горячей воды. Жар волной ударил в лицо, заставлял отвернуться и инстинктивно затаить дыхание. Потом я стал хлестать себя пахучим веником по спине, по плечам, по ногам.

Я люблю париться и могу терпеть сильный пар долгое время. Василий пытался со мной соревноваться, но не выдержал, выскочил в предбанник. Я еще несколько минут нещадно бил себя веником, задыхаясь в горячем аду, а потом выскочил наружу и увидел, что Василий выскочил из бани голышом и приседая погружается с головой в озерные волны. Я тоже, прикрывшись полотенцем, побежал в воду, осторожно ступая по камням, вошел в Байкал по пояс, и нырнул под набегающую волну, ощущая всем телом холодное жжение ледяной воды. Быстро помывшись, мы оделись и вернулись в дом, где уже накрывали на стол, и суетились две разрумянившиеся женщины, а мужчины сидели и спокойно разговаривали. Дети, радуясь празднику, пытались помогать матерям, но только путались под ногами.

Мужчины говорили о Бурмистрове, чей пустой, заброшенный дом стоял дальше к северу от метеостанции, километрах в двадцати. Бурмистр - как его здесь называли, был личностью легендарной.

Появился он на Байкале лет тридцать назад, откуда-то с Украины - большой, сильный, уверенный и веселый. Он охотился и рыбачил, и делал это удачно. Сколотив какой-то капитал, он привез жену с Украины, выхлопотал разрешение построить дом на берегу Байкала, далеко от поселений и с помощью нанятых на лето помощников, срубил громадную избу, в которую и вселился всей семьей.

Вскоре, его дом узнали все коренные байкальцы.