Таёжный звон (СИ)

Мне так и не удаётся объяснить Рите, что я думаю насчёт неё и её честности. У Длинноухой звонит телефон — оказывается, рабочие привезли новую дверь. Рита обменивается с ними парой фраз, а потом энергично утаскивает меня вверх по лестнице.

Пока внизу идёт шум установки новой двери, я решаю задать Рите мучивший меня вопрос.

— В посёлки знают, чём ты занимаешься?

— Конечно. Я помогаю отцу с семейной лесопилкой. В основном, с бумагами и счетами.

— Нет, я про хм… стрёмную часть. Ту, в которой ты подглядываешь за девушками и врываешься в дома посреди ночи.

— А, ты об этом. Моя семья делает всё, что от нас требуется, но мы стараемся не привлекать к этому внимания, когда возможно. Не то чтобы это было тайной. Этот посёлок маленький, здесь сложно хранить секреты. Просто… зверям живётся спокойнее, если они думают, что им не нужна защита.

— Хм… да, пожалуй. Ладно, ты говорила, что хочешь осмотреть дом, так? Что именно мы ищем?

— Пока не знаю.

— Ч-чего?! Это как?

— Узнаю, когда увижу это.

Рита начинает загибать пальцы.

— Дом может быть средоточием проклятия сам по себе — в этом случае, боюсь, у нас немного вариантов.

— Например?

— Придётся сжечь его.

Рита так спокойно это сказала, что на мгновение, я совсем забыла как дышать.

— Эй-эй, никаких поджогов частной собственности!!!

— Ты в самом деле ценишь свою жизнь так низко? Я же говорила: если проклятие пробудится ты уже нигде не сможешь от него спрятаться. Выход из этого круга — уничтожение источника.

Я шумно сглатываю слюну. Неужели Федаренка достаточно психованная, чтобы на самом деле поджечь мой дом? Так не пойдёт! Может, стоит позвонить тёте и всё ей объяснить? Ну или хоть… попытаться что-нибудь объяснить? Но что? И как?! Ещё неделю назад я бы сама ни одному своему слову не поверила…

— Ладно, я очень-очень надеюсь, что до этого не дойдёт…

— Ага. Огонь это всегда опасно. Хоть сейчас и зима, он легко может выйти из-под контроля и перекинуться на другие дома.

— Рита… ты можешь хотя бы сделать вид, что сочувствуешь мне?!

— Тебе? Тебе я очень сочувствую. Честное слово. Можешь мне поверить.

— Не могу, в этом и проблема!

— В общем, это первый вариант. Второй вариант — где-то в доме спрятаны проклятые предметы. Сами по себе они гораздо опаснее проклятого места. Магия в них реактивна.

— Что? Реактивна? Что это значит?

— Ну, если ты тревожишь проклятое место, рано или поздно тёмная энергетика присвоет тебя себе, как одну из частей себя. Если ты тревожишь проклятый предмет — всё то же самое, но сначала у тебя отсохнет лапа. Ну, или что-то другое.

— А что… нгх… а что если я уже потревожила здесь какой-нибудь проклятый предмет?!

— Не думаю. Ты ведь не сносила стены?

— Н-нет…

— Не разбирала пол на доски? Не искала тайников в потолке?

— Неа…

— Ну вот. Значит, лапа останется с тобой… Пока что.

— З-зачем ты это добавила?

— Короче говоря: если у заклинателя нет причин вредить случайным зверям, которые могут унести проклятие очень далеко от места его зарождения, проклятые предметы будут хорошо спрятаны.

— Стоп! СТОП! Подожди, то есть ты собираешься сносить стены и поднимать полы?!

— Если понадобится, да.

— А есть какой-то вариант, при котором ты не разносишь дом в пух и прах? Может… я не знаю… попробовать походить с лозой? Ну или это твоё особенное зрение…

Вдруг Рита оказывается около меня. Очень близко, почти вплотную. Мне кажется, в тёмной, красной глубине её глаз пробегают искры раздражения и неописуемой злобы.

— Слушай, если ты собираешся учить меня-ка…

— Ладно! Ладно! Всё, молчу… Извини! Я правда не хотела ничего такого…

Рита смотрит на меня несколько долгих секунд. У неё странное выражение лица, которое мне сложно понять. Вроде бы, она злится, но…

— Я сама не хочу пачкать подушечки на пальцах лишний раз. Но здесь возникает проблема: я не знаю, какую именно тёмную энергетику позаимствовали твои предки. Конкретные заклятия, ритуалы… Тебя ведь бесполезно об этом спрашивать?

— Ничего не знаю!

— Так и думала.

— А ты… вообще уверена, что они в самом деле… ну… колдовали?

— Даже и не знаю. А ты уверена, что монстр пытался залезть в твоё окно?

Да уж. Кто мог подумать, что мои предки могут оказаться какими-то деревенскими колдунами.

— Слушай, Рита, а ты сама хоть что-нибудь конкретное знаешь о том, чем занимались мои предки?

— Да, но не очень много. У Ярошовых была тесная связь с инугами.

— Инугами?

— Их ещё называют гончими охотниками. Это вид собак-духов — само воплощение жестокости и алчности. «Плохой» вид, если можно так сказать. Экстра-плохой. Эй, Даша, что с тобой?

— А?

— Ты как-то побледнела.

— Н-ничего… всё нормально… ха-ха. Просто… разве такие собаки существуют в самом деле?

— Когда-то, в Японии, они были воплощением пороков, которые ходили по земле, жили среди зверей и питались их энергией. Постепенно их удалось вывести. Но в глуши, вдали от внимания сильных экзорцистов, они продержались довольно долго. Позже они разбрелись по всему миру. Всего пару сотен лет назад большое гнездо инугами было в нашей тайге, прямо за посёлком. С ними-то и связались Ярошовы. Скорее всего, каким-то соглашением. Инугами любят соглашения.

— Серьёзно?!