Таир. Спаси меня

Разговор был малоприятным, уж очень ублюдочному педофилу хотелось заполучить себе в постель малолетку, а Таиру вскрыть ему глотку и утопить в его крови некоторых членов семейки. Держался. Потому как хорошо знал порядки местных. Если папаша заерепенится и не захочет даже денег, тогда девчонку никто не спасёт. Здесь женщины вообще не имеют права голоса. Ни в раннем возрасте, ни даже после совершеннолетия. Сначала за неё всё решает отец, затем – муж. Есть на планете места, где жизнь остановилась и застряла ещё в Средневековье. Это место одно из них.

Но и участвовать во всём этом дерьме приятного было мало. Таир достал из кармана мобильный, набил на дисплее довольно приличную сумму для местных богачей. Не особо крупную для него, но, может, он так расплатится за какой-нибудь из своих грехов.

Папаша девочки, хотя, вернее бы сказать, сутенёр, открыл рот и улыбнулся гнилыми зубами.

– Это хорошая сумма, но моя дочь совсем юна и…

– А вот так? – добавил ещё один ноль, и больше никто с педофилом не церемонился. Отец девочки сразу же согласился, дав понять, что решение принято.

Честно говоря, Таир думал, будет сложнее. На самом деле всё выглядело, как обычные торги. Аукцион. Кто больше даст.

Добавив папаше «на расходы», поставил ещё пару условий: во-первых, девочка должна дождаться восемнадцати лет. Во-вторых, жить она будет у деда с бабкой. И тут особых прений не возникло.

– Как старший на этом собрании, я подтверждаю, что всё слышал и договор между вами скрепляю своим согласием, – заявил дед, явно расслабившись.

Таир был рад такому исходу. Пока был рад. Но знал, что теперь несёт ответственность за девочку. Хоть ему она и не нужна. Ну да ладно, с этим разберётся попозже. Через несколько лет. Главное сейчас – вернуться в Россию. Кто бы мог подумать, что он так сильно будет скучать по чужой земле.

– Я хочу твои часы, – старик кивнул на золотой аксессуар, едва не роняя слюни. Мелочный ублюдок.

Часы, конечно, было жалко. Их подарил друг из его мира. Того мира, где есть цивилизация и человеческие отношения. Там отец не ломает ноги своей дочери за то, что вышла замуж без его на то позволения. Там не отдают четырнадцатилетних девочек замуж за педофилов. За это вообще сажают в нормальном обществе. Только не здесь. И от мысли, что дорогую (даже не в плане денег) вещь придётся оставить здесь, хотелось выблевать. Но обещание, данное матери, конечно, дороже.

Сняв часы, швырнул их в руки деда.

– Давай подвеску.

Зажав в кулаке драгоценную цепочку с кулоном, вышел со двора, нажал на кнопку на пульте сигнализации. Вокруг кружили обалдевшие пацаны, тыкая пальцами и радостно обсуждая приезд «бандита». Видать, дед уже пустил слушок по селу.

Бросив последний взгляд на домишко через дорогу, сел в салон и рванул с места, оставляя позади облако пыли. Наконец-то он едет домой.

***

Я украдкой посматриваю в окно, силясь увидеть его. Хотя бы краешком глаза посмотреть на его большую чёрную машину, что стойко ассоциируется у меня с жеребцом. Хочу снова поймать на себе взгляд тех чудных глаз, только мой суженый снова уехал, и теперь я не знаю, когда увижу его снова. Тоскливо и хочется плакать. Мне вообще в последнее время постоянно хочется плакать. Такая невыносимая мука эта любовь…

Бабушка ругается на меня, оттаскивает от окна и угрожающе замахивается тряпкой. Я не убегаю и не закрываюсь руками, потому что знаю, не ударит. Они с дедушкой вообще очень добрые и хорошие. Наверное, моя мать тоже была такой, пока не попала в руки Акраму. Если бы меня выдали замуж за того отвратительного Асафа, я бы тоже, наверное, обозлилась на весь мир.

Сейчас же я просто растеряна. Всё произошло слишком быстро. Так быстро, что я не успела ничего понять. Вот меня выдают за старика, вот я убегаю. Вот меня снова тащат замуж за старую, омерзительную жабу, а вот вдруг является избавитель и спасает, вырвав из жадных рук отца. И вот я уже обручена с моим Ангелом с разноцветными глазами. Только когда схлынула радость от известия о помолвке с красивым городским, нахлынула вдруг печаль. Почему? Я не знала. Казалось, что меня обманули, пошутили, но ведь отец отказался от брака с жабой. А он не привык упускать прибыль. Значит, всё-таки договорился с Ангелом.

– Ну что ты маешься? Вечер уже, закрой это окно и больше не смотри в него, как побитая собака. Стыдно. Ты сегодня избежала самого страшного, так радуйся.

– Он уехал? – спрашиваю тихонько, а бабушка всплёскивает руками и укоризненно качает головой.

– Давно уже уехал, днём ещё. А тебе чего? Неужели бежать за ним хочешь?

Честно? Я хотела. Я была согласна лететь за ним на крыльях, бежать или ползти на четвереньках до самого города. Я на всё была согласна, лишь бы с ним.

– Но он ведь вернётся? – спрашиваю с надеждой и слышу недовольное цоканье позади – дедушке не нравятся мои вопросы. Девушка вообще не должна их задавать. Это стыдно. Но я уже видела своего жениха, нам объявили о помолвке, так почему бы не узнать больше?

– Конечно, вернётся. Разве столько золота за воздух дают? – смеётся бабушка и тут же осекается, когда дедушка с намёком прокашливается.