После начала У принял защитное положение, Чэнь бросился в атаку. Тогдашние газеты писали: «Вопреки всяким расчётам, как только бой начался – Чэнь Кэфу, словно получив предсказание гадателя, бросился в атаку на У Гунъи», и У попал в проигрышную ситуацию. Потом он изменил тактику, «шагом-стрелой бросился навстречу Чэню и ударом кулака разбил Кэфу нос», у Чэня из носа хлынула кровь. Захватив инициативу, У не стал проводить решительной атаки, а «стал поглядывать на главного судью Хэ Сяня» – можно предположить, что он намекал на необходимость остановки, и действительно, «звенит звонок», первый раунд окончен. Если рассмотреть схватку с этой точки зрения, то ведь можно прийти к выводу о достоверности высказанного в статье ранее предположения о причинах, побудивших У Гунъи пойти на определённый риск и принять участие в схватке самому?
Результат схватки между У и Чэнем привёл к тому, что тайцзицюань стало широко известно и распространилась в Гонконге, Макао и странах Юго-Восточной Азии, чего бы не было, если бы вместо «наведения моста» с другими стилями началась межшкольная война. С этой точки зрения дух, убеждённость и расчётливость пожилого У Гунъи заслуживают всяческого уважения.
Однако ход схватки между У и Чэнем также показал, что в тренировке тайцзицюань как боевого искусства имеется неполнота. Со времён живших при династии Цин в годы правления под девизами «Даогуан» и «Сяньфэн» юнняньцев Ян Лучаня и У Юйсяна и их последователей, активно распространявших тайцзицюань, к моменту образования Китайской республики оно уже стало широко известным боевым искусством, однако занимались им в основном высокопоставленные вельможи и богатеи, и эрудированные интеллигенты. Следуя общественной моде, тайцзицюань постепенно превратилось в «кулачное искусство высокого уровня», основной целью которого является поддержание здоровья, оно выдвинуло лозунг «цивилизованного состязания», и прикладная тренировка в основном свелась к практике
Это событие было не просто трёхминутной схваткой между У и Чэнем, оно вызвало большой резонанс в обществе, породив волну новых произведений в жанре «истории о бойцах», которая стала заметной особенностью литературы и искусства китайских эмигрантов во второй половине XX века. Когда Лян Юйшэн3
и Цзинь Юн писали свои произведения, то как раз начиналась эта новая волна, показавшая, что в людях ещё не угас интерес к рыцарскому духу и благородству, к красоте боевой техники.Со времени схватки между У и Чэнем минуло уже больше половины столетия, и раз мы сегодня вновь обсуждаем прошлые дела, то необязательно вновь и вновь обсуждать до мелочей, кто победил, а кто проиграл. Помимо восхищения боевой добродетелью У и Чэня следует в полной и всесторонней манере исследовать прикладную технику китайского ушу, искоренять очковтирательство и формализм, требуя, чтобы китайские боевые искусства шли в ногу со временем и всегда цвели пышным цветом.