Так близко к горизонту

– Отпустите меня, – закричал Дэнни. Но она упорствовала. Я могла видеть, как меняется выражение лица Дэнни. Ярость сменялась подступающей паникой, он почувствовал полное смятение, как пойманный мустанг. Мне вдруг стало ужасно жаль его, и я схватила Ангелу за запястье.

– Оставьте его в покое, чёрт возьми, – закричала я и грубо оттащила её от него.

Дэнни бросил на меня короткий, полный благодарности взгляд, взял у меня из руки ключи от машины и побежал по ступенькам.

– Вы разве не его девушка? – грозно спросила медсестра Ангела.

– Да, это я.

– Почему же вы тогда даёте ему уйти? – она наморщила лоб и энергично затопала толстенькими ножками по полу. – Это его единственный шанс. Иначе он умрёт.

– Он же всё равно умрёт! – грубо ответила я. Мне пришлось приложить усилия, чтобы не кинуться на неё с кулаками. – И если он хочет умереть вне стен этой жалкой больницы, то это его решение!

Пришёл главный врач, но я сбежала с этажа, побежала по ступенькам и попыталась догнать Дэнни. Когда я добежала до парковки, моей машины уже не было.

«Чёрт, Дэнни!»

К счастью, я быстро поймала такси. Быстро сказала водителю адрес Дэнни. Там тоже не было моего автомобиля, так что я вошла в квартиру, взяла ключ от машины Дэнни и села за руль его автомобиля. Я правильно предположила место, где смогу найти Дэнни. Если я полагалась на свою интуицию, она всегда приводила меня к нему. У него тоже никогда не было проблем с поиском меня. Он же мог даже мысли мои угадывать.

«Мерседес» был припаркован у старой мельницы рядом с выгоном для пони приюта. Я поставила «БМВ» Дэнни рядом.

Они сидел по-турецки на лугу под большой липой. Его пони лежал рядом и давал почесать у себя за ушками. Когда я подошла к ним, он встал и мирно потопал к конюшне.

Дэнни принялся собирать маргаритки вокруг, чтобы не смотреть на меня. Я медленно опустилась на траву рядом.

– Эй, – сказал он.

– Эй, – беззвучно ответила я, не поднимая взгляд.

В небе разгоралась вечерняя заря. Мы молча сидели друг против друга. А что мы могли сказать после того сокрушительного диагноза, который получили три дня назад?

Всё внимание Дэнни было посвящено маргариткам, у которых он с увлечением обрывал лепестки.

– Ты не собираешься возвращаться в больницу? – спросила я, хотя уже знала ответ. Я просто хотела нарушить молчание.

– Не думаю, что это имеет смысл.

Я кивнула, сказав, что я так и подумала.

– Да и к чему это уже? – Дэнни остановил на мне взгляд своих покрасневших глаз. Я уже и не помнила его в другом состоянии.

– Это всё же мог бы быть шанс, – сказала я, совсем не убеждённая в собственных словах. Были ли пятнадцать месяцев жизни в больнице действительно лучше, чем пара месяцев дома?

Мы снова замолчали, пока он убеждённо не сказал, разорвав тишину:

– Я так не могу, Джессика!

Холодная дрожь пробежала по моей спине.

– Чего ты не можешь?

Он пристально посмотрел на меня:

– Отдаться в больницу в чужие руки. Когда-нибудь я не смогу ничего делать самостоятельно. Они будут меня кормить, мыть, одевать. Понимаешь? Я буду полностью зависеть от них. Не могу перенести этой мысли.

– Так в этом всё дело? Ты боишься, что повторится то, что делал твой отец?

– Да, этого тоже.

Я понимала его беспокойство, хоть оно и было безосновательным.

– Этого не случится, – успокоила я его. – Это же работники медицины. Они такого не делают.

– А то был мой отец, – тихо сказал он и сорвал следующую маргаритку. – Отцы тоже такого не делают.

С участием я положила ладонь на его руку:

– Это не повторится. Я буду следить и заботиться об этом. Обещаю.

– Хорошо, – согласился он. – Принято, согласен; я возвращаюсь и даю себя лечить. Чем это закончится? Рано или поздно, скорее, рано – ты ведь сама слышала – я стану овощем. Не в состоянии встать с кровати, возможно, не в состоянии говорить или думать. Даки, ты меня знаешь. Я люблю спорт, движение и действие. Зачем мне такая жизнь?

– Возможно, этого не случится.

– Да брось! – Дэнни тихо рассмеялся. – Кого ты обманываешь? На что ты надеешься? Думаешь, Иисус Христос самолично снизойдёт в больницу и исцелит меня, и я пешком пойду домой?

– Вероятно, нет, – призналась я.

– Ещё раз для записи: я не стану овощем!

На самом деле я хотела возразить, но он был прав. Кого я хочу обмануть, кроме самой себя?

– Тогда пусть так и будет! – я попыталась говорить уверенно.

– Ты правда этого хочешь? Хочешь день за днём таскаться в реанимацию, читать мне что-то и менять капельницу? Потом довольно идти домой, штопать носки и возвращаться на следующий день? Хочешь в двадцать лет видеть смерть своего спутника жизни? Хочешь?

Хотела ли я этого?

– Кто гарантирует, что я хотя бы умру сразу? – продолжал он. – Мне с таким не везёт, иначе я умер бы в то утро в машине, как и должно было случиться. Но нет, я выжил. Мой ангел-хранитель был бы гораздо более нужным в другом месте, но меня опять никто не спросил. С моим невезением драма растянется на годы. Ты правда этого хочешь?

– Дэнни, – начала я. – Я все решила. Как тогда, пункт 2, помнишь? Это всегда будет пункт 2!

Его глаза нашли мои, и он пристально посмотрел на меня: