Так близко к горизонту

Это послужило мне сигналом. Я села и наклонилась к нему. Он ответил на мой поцелуй, но когда я положила руку на его бедро, он резко сел.

– То, что произошло сегодня ночью, не должно повториться, – он поймал мой взгляд и посмотрел мне в глаза. – Ты слышишь? Это просто слишком опасно!

Я быстро положила свой указательный палец на его губы:

– Не говори ничего. Не ломай всего.

Он сразу замолчал. Я не понимала, почему он беспокоится. Всё прошло хорошо, гораздо проще, чем представлялось. Использованный презерватив был аккуратно завязан и надёжно выброшен в мусорное ведро в ванной. Мы оба вымыли руки и не проронили во время этого не очень романтичного процесса ни слова. У меня даже получилось ни разу не подумать о болезни. За это реальность снова наказывала меня.

Дэнни неохотно поднялся:

– Я всё же перепаркую нормально твой автомобиль, а потом сразу пойду в душ.

Он тяжело вышел из комнаты, а мне неожиданно стало плохо. Меня скрутил сильный позыв к рвоте, когда знание разнеслось по мне, как волна.

«Дыши животом и считай до десяти!»

Откуда эта паника? Ничего не могло произойти. Нужно взять себя в руки, пока Дэнни не вернулся. Он не должен заметить мой страх, иначе он никогда больше не прикоснётся ко мне. Я принялась делать упражнения из йоги перед открытым окном.

«Вдох – вытягиваюсь к солнцу, выдох – в позу собаки, вдох – в позу кобры, выдох – в позу ребёнка…»

Дэнни вернулся в комнату и скептически посмотрел на меня, когда я в своей пижаме вытянулась к небу. Он ничего не сказал. Я тоже. Его вид лишил меня речи. Только повязав полотенце вокруг бёдер, он вытащил свои вещи из-под руин, которые некогда были шкафом. Мой рот оставался открытым. Таким Дэнни я ещё никогда не видела. Он насмешливо ухмыльнулся мне и вопрошающе приподнял брови.

– Всё в порядке? – дерзко посмотрел он на меня.

«Он хорошо знает, какое воздействие оказывает на женщин», – пронеслось у меня в голове.

Он знал, что стоит ему только поманить пальцем, и все девушки будут в его власти. Но Кристина была права – он не манил. С прошлой ночи я знала почему.

Пока Дэнни делал завтрак, я хорошенько помылась под душем. Возможно, так я пыталась подольше избегать правды. С ещё влажными волосами я села за стол. На Дэнни была красная – кроваво-красная – футболка, его волосы тоже ещё не высохли и, как всегда, не были расчёсаны. Я почувствовала аромат геля для душа, когда он наливал мне кофе. Без аппетита я принялась грызть тост.

Некоторое время мы молча сидели за столом, радио играло фоном. Неприятное молчание. Чувствовалось, что между нами встало что-то вроде стены.

– Ну, давай, задавай свои вопросы, – призвал меня Дэнни. – Если мы будем замалчивать их или ходить вокруг да около, лучше никому не станет.

Мои пальцы сжались на кофейной кружке. До свидания, иллюзии о беззаботной жизни!

«Земли обетованной ты здесь не найдёшь!»

Спасибо, Кристина. Могла бы и яснее выражаться.

– Кто знает, что у тебя ВИЧ?

Мой список вопросов был бесконечно длинным. Я решила начать с самых безобидных.

– Мои родители, конечно. Кристина, Йорг, Рики, Симон. В фитнес-центре об этом знал мой учитель, мой тренер Доган тоже знает. Больше никто, – ответил он.

– Доган знает? И несмотря на это, дотащил тебя до чемпионата мира? Это не опасно? Ты никого не можешь там заразить?

– Это почти невозможно. Моя кровь должна попасть прямо на рану противника, и в долю секунды, потому что вирус погибает в воздухе. Вероятность, что в тебя ударит молния, точно немного повыше.

– Тем не менее ты из-за этого перестал биться до нокаута, потому что процент риска был для тебя слишком высоким.

– Не сразу. Только после чемпионата. Я чувствовал себя некомфортно. Некоторые организаторы перестали приглашать меня на большие соревнования, когда об этом стало известно. Перед чемпионатом мира мы все сдавали кровь, и после этого стало тяжелее. После этого я перешёл в бои с лёгким контактом, там было проще.

– Как давно он у тебя?

Он поставил босые ступни на стул, подтянул колени и положил на них подбородок.

«Он строит защитную стену между тобой и собой», – проинформировал меня мой мозг. Я должна следить, чтобы он не отстранился.

– Так прямо никто не скажет. У меня не было симптомов после заражения, по крайней мере я их не заметил. Некоторые заболевают как будто гриппом. Но даже если так и было, никто на это не обратил внимание… В худшем случае я заразился сразу в одиннадцать… Я исхожу из этого.

– В одиннадцать. Когда твой отец начал делать это, – закончила я его предложение.

– Да.

Это было бы плохо. Чем раньше, тем хуже? Из-за инкубационного периода?

– Инкубационный период – не совсем верная формулировка. Это называют латентным периодом. Это время, когда человек уже носит вирус и даже может его передать, но ещё абсолютно здоров. Это никак не ограничивает меня. Никто не может сказать наверняка, когда болезнь в конце концов проявится. У каждого она протекает по-разному. У некоторых это происходит уже через несколько месяцев, но было несколько случаев, когда этот период длился почти пятнадцать лет. Нет единой нормы.