Так было

Я сразу же доложил об этом Сталину в присутствии узкого состава Политбюро. Сталин к моему сообщению отнесся скептически. "Мы сами подписали с англичанами соглашение о 3% годовых, - сказал он. - Как можно от этого отказаться? Ничего у тебя из этого не выйдет. Даже не следует ставить этого вопроса". Я продолжал настаивать. Сталин не отступил от своего мнения. Тогда я попросил его разрешить мне, под мою ответственность, поставить этот вопрос на переговорах с англичанами. "В худшем случае нам откажут, но ведь мы ничего от этого не потеряем", - аргументировал я. Сталин не стал возражать.

На переговоры в Москву в апреле 1947 г. должен был приехать секретарь по заморской торговле Англии Гарольд Вильсон, которого до этого я не знал. Вильсон был моложе меня на двадцать с лишним лет.

19 апреля 1947 г. посол Петерсон представил мне Вильсона, который тут же вручил мне письмо Криппса, заканчивающееся фразой: "С приятными воспоминаниями я шлю Вам наилучшие пожелания и весьма надеюсь, что в недалеком будущем мы будем иметь удовольствие принимать Вас у себя как нашего гостя. Искренне Ваш. Стаффорд Криппс". Прочитав письмо, я невольно вспомнил наши с ним переговоры в 1941 г., в самом начале войны, когда Криппсом была занята весьма жесткая позиция в вопросе о предоставлении нам помощи против общего врага.

Вильсона сопровождала личный секретарь мисс Марсиа Лейн. Она сопровождала его и во всех других поездках в Москву, когда я его впоследствии принимал. Умная, деловая женщина.

Вильсон был хорошо расположен к нам. С ним приятно было беседовать и даже спорить. Правда, тогда у него было еще маловато опыта, зато много энергии и молодого задора. Мы с ним вели длительные дискуссии, которые продолжались иногда далеко за полночь. Забегая вперед, скажу, что мы с ним провели 32 беседы. В итоге удалось добиться больших уступок со стороны Англии в нашу пользу.

Поскольку пересмотр условий погашения кредита являлся для нас в этих переговорах основным вопросом, я на первой же деловой встрече сказал об этом.

Обменявшись вначале мнениями о списках товаров, подлежащих импорту и экспорту, я заявил: "Для того чтобы по-настоящему широко развернуть в ближайшие годы англо-советскую торговлю на основе наличных платежей, необходимо, чтобы условия кредита, полученного Советским Союзом от Великобритании в военное время, являющиеся для нас обременительными, были облегчены. Мы это мыслили достигнуть путем пролонгации срока кредита на 15 лет с момента подписания нового соглашения, с началом погашения с четвертого года, из 0,5% годовых, двенадцатью равными ежегодными взносами, причем в кредит включить остатки той суммы, оплата которой предусмотрена наличными".

Для Вильсона такая постановка вопроса была полнейшей неожиданностью, он даже попросил меня повторить сказанное, что я, конечно, и сделал. После этого Вильсон заявил: "Поскольку вопрос о кредите не входит в полномочия делегации, я смогу обсуждать этот вопрос только завтра или послезавтра, получив от Британского правительства инструкции".

Через день Вильсон заявил, что Британское правительство "придерживается того мнения, что если у Советского правительства имеется намерение внести изменения в указанное выше Соглашение 1941 г., то оно должно поднять этот вопрос надлежащим путем, а именно через дипломатические каналы, а не выдвигать его по случаю ведения торговых переговоров".

Выслушав Вильсона, я возразил: "Мы считаем, что вопрос о пролонгации кредита военного времени тесно связан с вопросами товарооборота. Изложенное мной по этому поводу предложение сделано от имени Советского правительства, следовательно, это официальное предложение Советского правительства о пересмотре кредита военного времени. Какими каналами ставить этот вопрос имеет второстепенное значение".

Вильсон ответил, что полностью понимает, что я сказал, но Англия хотя и хотела бы "получить лес, зерно из Советского Союза и предложить ему взамен свои товары, однако она не могла бы вступить в обсуждение вопроса о пересмотре Соглашения о кредите на базе, которая повлекла бы за собой большие финансовые жертвы для Великобритании".

Сознательно идя на обострение беседы, я заявил, что "надо подумать, имеет ли смысл обсуждать количества товаров при таком отношении Британского правительства к вопросу о пролонгации кредита военного времени". При этом подчеркнул жертвы и лишения, обрушившиеся на нашу страну, а также роль Советского Союза в общей победе.