Так было

Шел 1919 год. Положение молодой Советской республики было тяжелым. Именно в эти дни, 29 июля, Ленин с большой тревогой говорил: "Мурманск на севере, чехословацкий фронт на востоке, Туркестан, Баку и Астрахань на юго-востоке мы видим, что почти все звенья кольца, скованного англо-французским империализмом, соединены между собой".

С каждым днем мы все острее чувствовали необходимость установления живой, непосредственной связи с Москвой, с Центральным Комитетом партии, с Лениным. Но нас с Москвой разделял фронт контрреволюции.

Письмо в ЦК партии и Председателю Совнаркома Ленину с информацией о положении в Закавказье и о наших задачах, которое я написал, было отпечатано на полотне. В нем говорилось, что из-за годичной оторванности Закавказья от Центра, мы лишены директив и помощи в нашей борьбе. "А Вы или вовсе не знакомы с настоящим положением вещей в Закавказье, - писал я, - или же неправильной информацией безответственных лиц введены в заблуждение и поэтому не гарантированы от серьезных ошибок во внешней политике по отношению нашего края. Пользуясь маленькой возможностью, информирую Вас..." Письмо-доклад Ленину было довольно пространным.

Было решено направить вместе с приехавшим из Астрахани юношей Тиграном Аксендаряном технического секретаря бюро крайкома партии 20-летнюю коммунистку Шуру Берцинскую. Она пользовалась у всех нас полным доверием. Была она небольшого роста, хрупкая, миловидная, по виду моложе даже своих двадцати лет: просто девчонка, гимназистка.

Вот они-то, Тигран и Шура, и должны были вручить письмо Центральному Комитету партии, лично товарищу Ленину. (Надо сказать, что для страховки мы "продублировали" Тиграна и Шуру, направив в Москву с аналогичным письмом третьего курьера - опытного коммуниста Хорена Боряна.)

Тиграну и Шуре было поручено передать письмо лично Ленину. Они успешно выполнили это поручение и уже в июле 1919 г. вернулись в Баку.

Весной 1917 г. от Степана Шаумяна и Алеши Джапаридзе я впервые услышал о Серго Орджоникидзе. Они работали с Серго в партийных организациях Закавказья еще до революции. Товарищи говорили о нем как о принципиальном и мужественном революционере, неутомимом организаторе масс. Уже тогда из их рассказов в моем представлении сложился яркий образ Серго, овеянный революционной романтикой.

Из пятнадцати лет подпольной деятельности восемь лет провел Орджоникидзе в тюрьмах, на каторге и в ссылке. Тюрьмы Тифлиса, Сухума и Баку, Шлиссельбургская крепость, сибирская и якутская ссылки не сломили железную натуру Серго, а явились университетами борьбы, еще более закалили его идейную убежденность. Ни разу он не отступил и не согнулся.

Хочу рассказать о Серго Орджоникидзе как о человеке, вместе с которым я работал многие годы и оставался дружен до самой его смерти.

Серго был человек очень целеустремленный. Его душевный склад, взгляды политические и философские, его поступки и образ жизни - все было едино, слитно, крепко сцементировано.

Он хорошо разбирался в сложнейших политических и экономических вопросах. Был большим знатоком партийной политики и тактики, методов борьбы партии и рабочего класса. Невольно возникал вопрос: откуда это было у него? Ведь по образованию он был всего лишь фельдшер.

Мне кажется, что здесь и проявляется одна из наиболее ярких черт этого выдающегося человека. Будучи с детства весьма одаренным, Серго учился всегда в ходе революционных событий, в жесточайшей борьбе существовавших тогда политических партий, в процессе преодоления внутрипартийных разногласий, в подпольных кружках, в упорной самообразовательной работе, при встречах с самыми разными людьми - личных, на собраниях, заседаниях, конференциях, съездах. Он жадно глотал знания, прочно впитывал их в себя. Тюрьмы и ссылки тоже стали для него великолепным университетом жизни и знаний: я поражался списку книг, которые Серго прочитал, находясь в Шлиссельбургской крепости.

Серго был человеком активного действия, интересовался всем. Очевидно, именно поэтому Серго так ярко проявил себя в самые тяжелые годы борьбы нашей партии.

Конец 1918 г. В Баку пала Советская власть. В Закавказье вступили германо-турецкие войска: образовалось три буржуазных национальных государства, враждебных Советской России. На Северном Кавказе немцы и деникинцы открыли фронт против большевиков. Орджоникидзе находился в это время во Владикавказе. Он - чрезвычайный комиссар Юга России и руководитель комитета обороны Терской области. Перед ним возникает вопрос: отступать ли ему вместе с войсками на Астрахань или остаться с местными партизанскими отрядами рабочих и горцев и продолжать борьбу здесь, на месте? Серго решает остаться и сражаться до конца, хотя надежд на победу мало: в тылу - меньшевистская Грузия, враждебная Советской России, наступают банды белогвардейцев.