Так было суждено

По спине Юле пробежал противный холодок, а затем лихорадочно забегали мурашки. Чего-чего, а вот такого признания меньше всего она ожидала от черноволосой. Та, в свою очередь, достала откуда-то небольшой букет ромашек, которые когда-то мирно росли на клумбе и не думали о том, какая участь их ждет, и молча протянула их Юле. Кареглазая мгновенно проснулась.

— Д-да нет, с-спасиб-бо, я, пожалуй…

— Откажешься, и я приду к тебе ночью, поставлю новый букет в вазу, лягу к тебе в постель и ты будешь моей…

— Спасибо! — поспешно выхватив из рук Инны букет, поблагодарила Юля и уже молилась, как бы то, что сказала гроза призраков, не претворилось в жизнь.

— Будешь моей женой? Я буду ходить с тобой на кладбище в полнолуние, и мы будем радоваться… А потом я попрошу дядю Стива придти к нам, чтобы он скрепил наш союз мертвыми виноградинами…

— Чем-чем? — побелевшими губами спросила Юля. Девушка уже жалела о том, что вызвалась сегодня дежурить.

— Изюмом…

— Знаешь, я пройдусь, ладно?

— Недолго тебе гулять без меня осталось. Вот скрепим наш союз…

— Да-да-да-да! Конечно! Я скоро! — затараторила Юля и стрелой выскочила в коридор, а затем пошла нервным шагом по пустующим коридорам школы.

«Конец сентября, а я уже скоро поседею…» — мрачно подумала Юля и, не заметив ведра с грязной водой, наступила в него ногой. Послышался печальный бульк, а затем благой мат. Кто-то из учителей выглянул в коридор — это был маленький толстый старичок в огромных очках с толстенными стеклами — и, шмыгнув носом, обратился к кареглазой:

— Тут ругался кто-то. Не слышали?

— Это дядя Стив, — хмуро сказала Юля, все еще стоя одной ногой в ведре.

— А! Тогда все понято! Спасибо! — наивно крякнул старичок и вернулся в свой кабинет.

— Да что со всеми тут творится? — тихо проговорила Юля.

То, что девушка так неудачно вляпалась в ведро и теперь ходила с мокрой ногой, кареглазую явно не радовало. А тут как назло зазвонил еще и мобильный. Звук девушка из принципа не выключала: уж очень ей нравилось следить за грозной реакцией учителей и портить им нервы. Это опять был Виталик. Настроение тут же стало ни к черту, но девушка, вопреки своим обычным поступкам, подняла трубку.

— Золотце! Ну, наконец-то дозвонился! Ты несколько недель не подходила к телефону! Я уже волновался, что у вас там такая строгая школа, что даже мобильники забирают! Ха-ха! А, оказывается, он все это время у тебя был! Почему ты не брала трубку? Я же волнуюсь! Сижу тут, переживаю, думаю, как там моя маленькая поживает!.. Почему ты молчишь? Ты не рада меня слышать? — раздалась тирада на той стороне трубки.

Голос принадлежал мужчине, которому явно было под тридцать. Голос, который уже несколько месяцев не слышала Юля. Голос, который она любила и ненавидела больше всех на свете.

— Что надо? — злобно спросила девушка.

— Я скучал. Ты же понимаешь, я не мог просто взять и позвонить тебе раньше.

— Конечно, ты спасал свою задницу, делал себе неопровержимое и железное алиби, трясся, как бы не узнали правду о нас с тобой. Разумеется, ты был занят. Последний раз спрашиваю, что тебе надо?

— Я хочу тебя увидеть. Когда я могу к тебе приехать? Скоро?

— Скоро. Никогда.

— Юль, я…

— Знать тебя не желаю! Видеть не хочу! Я тебя ненавижу! Трус несчастный!!! — последнее кареглазая уже прокричала в трубку. А затем, даже не сбрасывая трубку, попросту сняла крышку от телефона, достала батарею, а затем и симку, спрятав потом ее к себе в карман.

— Урод, — сквозь зубы выдавила Юля.

В глазах предательски стали скапливаться прозрачные кристаллики слез. Девушке уже было все равно, куда она шла. Лестница вверх, поворот направо, затем еще несколько поворотов, восхождений и схождений с лестницы. Внезапно для себя девушка очутилась уже на улице невдалеке от небольшого домишка, где хранился весь спортивный инвентарь. Уже собираясь идти туда, девушка внезапно остановилась. В который раз за один месяц челюсть кареглазой полетела вниз, крича: «Боже, сколько можно меня ронять?!»

Глазам Юли открылась внезапная картина. Яна, запустившая руку в волосы Жанны Владимировны, жадно впилась в свою учительницу страстным поцелуем. Причем преподавательница явно не сопротивлялась и получала от процесса необъятное удовольствие. Видимо, обе девушки пришли сюда относительно недавно, так как по идее сегодня класс кареглазой должен был метать теннисные мячи. Видно, Яна вызвалась помочь Жанне Владимировне принести пару просто неподъемных мячей. Разумеется, тут требовалась помощь. На самом деле, помощь требовалась Юле. У девушки нервно дергались оба глаза, причем дергались вполне синхронно. Упавшая челюсть со скучающим видом смотрела на свою хозяйку и терпеливо ждала, пока ее поднимут. Застывший вопрос так и не сорвался с губ.

Видимо, поцелуй должен был перерасти в нечто большее. Это Юля поняла после того, как кто-то кому-то расстегнул ширинку — Юля уже плохо соображала, кто, кому, куда и, главное, зачем — и запустил куда-то — интересно, блин, куда — руку. Девушка, словно она была роботом, неуклюже повернулась и побрела обратно к школе, забыв на траве свою челюсть.