Так было суждено

— К-кто это? — Юля подергала Марину за рукав белоснежной — до падения на землю — рубашки.

Если бы у девочки из колодца была бы старшая сестренка, то она выглядела примерно так, как выглядела сейчас Инна. Длинные и прямые черные волосы острыми сосульками смотрели в пол, грозя проткнуть его насквозь. Волосы были чуть ниже пояса, однако их было так много, что, казалось, они поглощают мир вокруг. Глаз видно не было, их скрывали волосы. Да и вообще все скрывали волосы.

— Это Инна, знакомься. Инна, это… — начала было светловолосая, но ее прервал загробный голос.

— Я самый нормальный человек в этой ненормальной жизни, поверь мне, новенькая. И зовут меня Инжефалина Распикулертона Престинарио. Но для обычных я просто Инна. Поверь мне, новенькая.

Фраза «поверь мне, новенькая», произнесенная сим восьмым чудом, то есть, страхом света, просто обязывала. Она как бы кричала: «Поверь, иначе дядя Стив…!»

— Я Ю-юля… очень приятно… наверное… Нет…

— Нет, ты новенькая, — сказала Инна и, развернувшись спиной — или повернувшись лицом, понятно в любом случае не было — побрела тенью к своей комнате.

— Куда меня зачислили?.. Мама, роди меня обратно!

====== “Адекватные” люди ======

— Можно немного тише? Я стараюсь заснуть, если для тебя это новость, — в сотый раз подряд произнесла Марина.

Девушка лежала на кровати и, отвернувшись лицом к стене, честно пыталась заснуть, да вот только это ей давалось с трудом. Да что там с трудом! Это ей вообще не удавалось, и не потому, что девушку мучили страшные кошмары, где она убегает от маньяков-сосисок, на которых надеты голубые шапочки и зеленые подштанники, а потому, что ее новая соседка по комнате была очень тихой особой, в переносном смысле.

Сперва, когда светловолосая наконец-то смогла пасть в объятья любимой кровати, одно вселенское чудо грохнулось раз пять, пока, в конце концов, не дошло до собственной кровати. Потом вроде как и стало тихо — минут эдак на семь, но вот как-то подозрительно тихо. Марина уже думала повернуться на другой бок и посмотреть, не лежит ли в обмороке Юля, но это оказалось необязательным. Просто Инна стояла в дверном проеме, а Юля, белая как смерть, застыла с маской немого ужаса на лице.

Затем начался разбор чемоданов. Бесконечные громыхания, странные звуки, доносившиеся со стороны кровати Юли, неразборчивая речь, переплетающаяся с такими словечками, что даже арго посчитало бы такие слова выкидышами — словом, все мешало не то, что поспать, а даже полежать в тишине и покое. Марина переносила все стойко и терпеливо, но у каждого есть свой предел.

— Слушай, белобрысая…

— Марина, — сквозь зубы выдавила девушка.

— Мандарина, блин! — огрызнулась Юля. — Я тебе сильно мешаю?

— Более чем.

— Бугага! Отлично!

Юле было скучно. Разбирать чемоданы и бесконечные сумки ей давно осточертело, поэтому кареглазая сначала повалялась на застеленной кровати — заслуга Марины. Но и это занятие ей вскоре наскучило. Вспомнив, что она в комнате не одна и рядом с ней находится малоприятный девушке объект, Юля решила дать простор своей душе и, откровенно говоря, поиздеваться над Мариной. Что-что, а язвить и острить девушка очень любила.

Марина молчала и все так же лежала спиной к Юле, игнорируя ее колкие фразочки и едкие словечки. В итоге кареглазая поняла, что орешек ей попался крепкий и что просто так вывести из себя Марину ей не удастся. Впрочем, решила Юля, что так оно даже и лучше, потому что интереснее. А когда ты еще и невзлюбил кого-то, так и вдвойне интереснее, а результат желаннее.

Раз словами пробить титановую броню не получилось, то можно пустить в ход руки или какие-нибудь подручные средства. Погремев еще минут пять, Юля таки обнаружила у себя в чемодане то, что искала. Перо. Коварно хихикая и предвкушая нечто грандиозное, кареглазая аккуратно сползла со своей кровати и небольшими шажками стала продвигаться по направлению «моя кровать–кровать моей жертвы».

Марина уже облегченно вздохнула, наивно надеясь, что шум прекратился и теперь можно вздремнуть на пару часиков. Постепенно проваливаясь в сладкую дрему, светловолосая окончательно и бесповоротно начала терять бдительность.

Чуть прикусив губу, чтобы не засмеяться во весь голос, Юля подобралась к одному из самых незащищенных мест на теле Марины: к пятке. Неторопливо, растягивая удовольствие, девушка начала подносить мягкое перышко к пятке светловолосой. И вот, казалось, настал желанный миг. Миг, к слову, настал, да вот только вряд ли такой, какой желала Юля.

Реакция Марины была молниеносной.

— Твою матрену!!! Сдурела, что ли? — заорала Юля, прикрывая разбитый нос ладонью.

Марина перевернулась на другой бок и, подложив одну руку под голову, снисходительно посмотрела на Юлю, словно говоря, мол, ну что, допрыгалась?

— Откуда такие рефлексы?!

— Лови, — сказала Марина и кинула Юле свой носовой платок.

— Он хоть чистый? — подозрительно пробулькала Юля, пытаясь устранить последствия мощного удара пяткой в нос.

— Нет. Специально же ждала, пока тебе понадобится мой платок, поэтому и выпачкала его заранее.

— Хоть бы извинилась!

— За то, что ты мне спать не даешь?