Так Бывает

– Поздравляю, словами бить ты научился не хуже, чем кулаками, – тихо проговорил, гася внутри ярость и злость на сына. Понимал ведь, что рано или поздно такое произойдет, только оказался не готов.

– Я не то хотел сказать, совсем не то, – растерянно проговорил Кирилл и виновато посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Если не хотел, зачем сказал? Сколько тебе говорить: сначала думай, потом говори. Оба хороши. Все, что касается работы безупречно, но, как только начинаете что-то решать дома, – просто временное помутнение рассудка. Ладно, ей, простительно, у нее гормоны, новые переживания и страхи. Ты то, что не сдержанный такой стал? Кристина?

Вроде взрослый парень уже, вон как словами бросается, а все туда же. Не признается даже себе, что эта девчонка ему по гроб жизни нужна, что любовь, а не влюбленность и все серьезно. Не признает. Только у парня крышу рвет и не знает, как с этим справиться.

– Опять поцапались?

– И нет, и да, – сын тяжело опустился на диван и закрыл лицо руками, – Я перестал ее понимать, а отпустить не могу. Не могу и все! Как представлю, что она не рядом ,ломать начинает, башку рвет и глупости делаю.

– Ну, то, что глупости делаешь, это точно. Про армию, – это серьёзно? Мама, ведь, права. Ты столько сил приложил, чтобы получить международную практику. Полгода во Франции,– стоит от этого отказываться?

– А ты бы отказался ради мамы?

– А причем здесь я? Это твоя жизнь, и тебе решать, ради кого и ради чего ты можешь отказаться от такого шанса.

– Мне нужно понять, что происходит и со мной, и с Кристиной, что между нами? Нужно время,– и чтобы порознь.

– Так ей учиться еще два года.

– Я не хочу ехать туда один. Это другая страна, она за тысячи километров от меня. У нас, и так проблем хватает.

– А, так ты решил, что будешь вроде и рядом, и далеко? Романтика. Будет тебе письма писать и приезжать иногда? В этом, конечно, есть своя прелесть, но стоило маме это сразу объяснить, а не просто мотать ей нервы. Нервничать ей сейчас совсем нельзя.

– Почему?

– Что, почему? – Дима не отводил внимательного взгляда от сына, не скрывая свою радость.

– Мы… мы что, маленького ждем? – Кирилл аж с дивана подпрыгнул, – Что ж ты мне раньше не сказал? Чего вы скрывали?!

– Мама, – Дима вздохнул, стараясь подобрать правильно слова, – Она и мне пока не сказала.

– Почему? – радость с лица сына улетучилась, – А как ты узнал?

– Почему? Потому что ей страшно, и она боится сглазить, или еще что, не знаю. Но она расскажет тогда, когда готова будет поделиться этой радость со всеми.

– Так, а ты откуда знаешь?

– Поживешь с мое, со своей любимой женщиной, и поймешь, – мудрено завернул, а сам, про себя, посмеивался. Молодой еще, вряд ли заметит, что два-три месяца подряд, его любимая не мается болью в пояснице, как положено. Просит купить ей мороженое и чипсов с луком, а еще каждую ночь она проводит очень активно. Стало больше секса, если проще говорить. И еще грудь немного увеличилась, и талия тоже. К тому же, звонил психотерапевт и предупредил, чтобы Дима был аккуратней в спальне, и вообще.

– И какой срок?

– Где-то два с половиной месяца, точней только мама знает.

– И ты молча ждешь?

– А что мне остается? Это чудо, что она захотела и смогла, но ей нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью и перестать бояться.

– Мне надо извиниться, да?

– Да, очень надо. Ты ее сын и такие твои решения не могут ее не огорчать, потому что она прекрасно знает, как ты хотел всего этого и теперь отказываешься.

– Так я не навсегда.

– Объясни ей это, расскажи все, она поймет.

Кирилл неуверенно поднялся, но всё-таки пошел наверх, и Дима был уверен, что сын найдёт правильные слова и интонации, чтобы извиниться и донести все, что у него на душе. С его то словарным запасом сложно было бы не найти.

У этих двоих, вообще, поразительно получалось заговаривать зубы, и порой такие словесные обороты завернуть, что люди вокруг чувствовали себя дегенератами, по меньшей мере, и это без нецензурной лексики.

Годы практики, что тут скажешь.

А сам Дима так и остался сидеть.

Думал и вспоминал.

Тот самый вечер, когда чуть было все не испортил, и утро, когда не он, а сама Таня предложила повенчаться. И он согласился. И был безумно рад такому неожиданному предложению от собственной жены.

Венчание состоялось в старой церквушке, недалеко от их поселка. Никаких гостей. Только они и свидетели, которые потом оставили молодоженов наедине.

И был целый медовый месяц, который он смог выкроить, несмотря ни на что. Только Он и Она, а еще бескрайний простор лазурного берега, голубое небо и жаркое солнце.

Море любви и страсти, нежности и ласки.

Были и другие моменты, когда он на краю отчаянья держал свою жену, потому что, если бы отпустил ее ладонь, она бы сошла с ума из-за Маришки.

Но все закончилось в итоге хорошо, а какой ценой не имеет значения.

Официальное усыновление Кирилла,– все эти сборы бумажек, собеседования с чиновниками, проверяющими и так далее. Как они нервы им всем вытрепали.