Так дорог моему сердцу

Нет, ее привязанность к родным не уменьшилась за время отсутствия, но другие интересы поглотили ее целиком. Она не могла думать ни о чем другом. И даже начала опасаться, что всю жизнь ее будет преследовать призрак одного человека, что как бы она ни старалась, она не сможет забыть его, и что обычная жизнь потеряет для нее всякий вкус.

Когда Лиза попросила ее пойти с ней по магазинам, она согласилась без всякого энтузиазма. Постельное белье, ткань для занавесок, антикварная мебель — ничто не могло привлечь ее внимание или удержать его надолго.

Она следовала за Лизой от прилавка к прилавку, и у нее было такое чувство, будто двигается она механически, как будто ее способность воспринимать окончательно отмерла. Даже красота свадебной фаты из брюссельских кружев, которая принадлежала их бабушке и которую Лиза предполагала надеть, оставила Вирджинию равнодушной.

Когда Клайв приехал из Бакингемшира, он предложил ей и Лизе провести вечер втроем. Вирджиния попыталась быть признательной, когда он рассказал им о своих планах устроить интересный вечер в знак благодарности за то, что она когда-то поужинала с ним и его отцом.

Они пошли в театр, потом в ночной клуб. Это должен был быть замечательный вечер, потому что Лиза казалось совершенно беззаботной, а Клайв был так горд, что она носила его кольцо. Но в Вирджинии было так мало жизни, что на влюбленную пару постепенно начало действовать ее настроение.

Когда Лиза пыталась заговорить с ней о Швейцарии и друзьях, с которыми она там познакомилась, она так решительно убиралась в свою раковину, что Лиза совершенно не могла понять, что же случилось.

Мать с отцом начали волноваться за нее, но даже отец, каким бы близким он не был для дочери, не мог ничего из нее вытащить. Швейцарский опыт был просто опыт, сказала она, и теперь, когда он был окончен, она проведет несколько недель отдыха, пока Лиза не выйдет замуж, а потом вернется к своей старой работе в Сити, если она все еще ждет ее.

За неделю до Рождества оба ее маленькие брата приехали домой из школы, и в квартире воцарился предпраздничный беспорядок. Ветки падуба и елок были прикреплены над картинами, и прихожую украсили ленты. Мальчики всегда любили проводить время с Вирджинией, и она приложила все усилия, чтобы проникнуться их возбужденным предпраздничным настроением и чтобы забыть ощущение внутренней пустоты, которое иногда заставляло ее презирать себя. Она была не способна с ним бороться и чувствовала себя плачевно слабой. Миссис Хольт начала приготовления к Рождеству в кухне, и Лиза помогала ей. Помощь Вирджинии была не такой, какой была когда-то, когда ей доставляла удовольствие каждая минута это грандиозной предрождественской готовки.

Порой ей удавалось незаметно уйти из дома. Она принималась в одиночестве бродить по улицам, избегая весело украшенных магазинных витрин. Все, о чем она могла думать, это гостиница «Грюнвальд» высоко в горах, где она однажды провела блаженно счастливый день с Леоном Хансоном, и приготовления, которые велись так к Рождеству.

Доктор Хансон наверняка уже вернулся туда, и с ним, конечно, была Карла. Они будут проводить чудесное время на лыжах, а по вечерам будут танцевать в гостинице.

Вполне вероятно, что Карла сумеет убедить доктора Хансона объявить об их помолвке, и, подобно Лизе и Клайву, они поженятся сразу после Нового года. Этого ждали от них друзья.

Мучая себя таким образом, она менялась прямо на глазах. Она принуждала себя ходить за покупками. В одном из магазинов она купила игрушки для Питера и Паулы, которые решила отправить им в разноцветных посылках, положив туда изысканный шарф ручной работы для Мэри Ван Лун и несколько действительно замечательных кружевных носовых платков для мадам д’Овернь, которые стоили довольно дорого, но это доставило ей массу удовольствия.

Потому что когда она сказала Леону Хансону, что очень привязалась к его тетушке, это было действительно так. Она послала ей почти тоскливую записку, вместе с носовыми платками, и мадам д’Овернь должна была растрогаться после того, как получит ее.

Она в тот же день пошла на почту, чтобы отправить все посылки. Тучи низко нависали над городом и не прекращался дождь. Она надела непромокаемый плащ и покрыла голову платком. Закончив дела она решила вернуться домой пешком, несмотря на погоду, потому что вся семья ушла и до ужина она должна была оставаться одна.

Она шла не замечая, что дождь промочил ей ноги и платок на голове совершенно отсырел. Но она едва ли сознавала эти неудобства и даже не считала их неудобствами, потому что мысли ее унеслись вместе с только что отправленными посылками в далекую Швейцарию.

Как раз когда она поднялась на последнюю ступеньку лестницы, которая вела в дом, к обочине дороги подъехала машина. Она не видела, как из такси вышел мужчина, уплатил водителю, потом повернулся и посмотрел на нее, стоящую на вершине лестницы. Что-то заставило ее задержаться и повернуть голову… Это был не сон. Темные глаза под полями мягкой фетровой шляпы были ей так чудесно знакомы.