Так говорил Богомолов

мы с вадиком встретились на улице странных совпадений.

был тихий и теплый сентябрьский вечер

и листья шуршали под ногами

и умирало лето…

и его бархатистое тепло напоминало обивку гроба.

вадик увидел меня

а я увидела вадика,

и мы сразу изумились…

изумились как изумляется ребенок,

впервые увидев свое отражение в зеркале.

с тех пор виделись мы каждый день практически.

тайно…

сняли мы комнату на улице тайных свиданий

знаешь ли ты эту улицу?

это улица, куда приходят любовники,

чтобы скрыться от глаз посторонних.

эта улица всегда пуста,

ибо влюбленные, попадая на эту улицу,

становятся невидимы…

туда приходили мы в час предзакатный

и там проводили мгновения счастья и забвения.

и пока мы были вдвоем,

мир замирал

боясь потревожить наше счастье,

и дни и ночи

пролетали словно мгновения.

ибо время останавливает течение свое

на улице тайных свиданий…

так прошел год…

пока не случилась война в стране Нелапландии.

условности победили там свободу.

и тогда вадик обнял меня и сказал: я ухожу

я ухожу воевать за свободу от условностей.

ибо я ненавижу условности. и люблю свободу.

– ты любишь свободу больше меня? – спросила я.

ты знаешь – он всегда был романтиком.

быть может последним романтиком этого романа…

атос

он не рассказывал нам о тебе

миледи

он считал что любовь – это драгоценность

величайшая драгоценность в мире…

ее нельзя показывать

ею нельзя хвалиться

ибо стоит надеть это украшение – и кто-то захочет

украсть его

атос

он был прав.

еще вина?

миледи

пожалуй…

и донателле…

забавно

ее вино разбавлено дождем

дождем который льет и льет не переставая

атос

шум его напоминает мне шум времени.

который час?

миледи

прошло много лет…

атос

разве это возможно?

миледи

граппа руджерио могерини дарит забытье

атос

или ты – нимфа калипсо

в грот чудесный меня завлекшая…

миледи

я – не нимфа. я – просто женщина…

атос

всякая женщина – немного нимфа…

миледи

но не всякий мужчина – одиссей…

атос

один некто сказал мне однажды: запомни –

если мужчина и женщина остаются одни на необитаемом

острове,

они станут любовниками даже если были лютыми

врагами.

это закон жанра.

первым его использовал господь бог.

как ты думаешь, он был прав этот некто?

миледи

возможно…

атос

возможно это он и поместил нас сюда.

в этот склеп.

возможно это он и наслал бурю

превратившую этот склеп

в одинокий остров посреди океана бушующего…

возможно он придумал все это,

чтобы я сказал тебе:

я люблю тебя…

миледи

это невозможно.

атос

посмотри мне в глаза.

миледи

не могу

атос

почему?

миледи

нет причин

атос

тогда – прощай.

миледи

и я умру.

атос

что?

миледи

я умру без тебя.

атос

ты любишь?

миледи

да

атос

ты любишь…

а я?

миледи

oui

атос

что же мне делать?

миледи

ждать

атос

у меня нет времени ждать.

смерть бродит рядом.

смерть бродит по пятам.

у меня нет времени ждать.

миледи

тебе грозит опасность?

атос

и да и нет.

миледи

ты говоришь загадочными загадками

атос

ты видела, как ловят акулу?

миледи

нет. никогда

атос

акула чувствует кровь.

рыбак подрезает рыбе плавник. и бросает в воду…

и акулы собираются мгновенно,

чтобы разодрать раненую жертву в клочья.

любовь – идеальная приманка для смерти.

ибо влюбленный – раненый.

влюбленный – это рыба, у которой подрезали плавник.

смерть чувствует влюбленных.

и настигает их мгновенно

нет большего преступления чем сдерживать страсть

отвергать признание, испытывать чувство.

нет большего преступления, чем в лунную ночь,

когда влюбленный поет свою серенаду,

не бросить ему веревочной лестницы с резного балкона

ибо смерть почувствует раненного, ослабевшего –

и разорвет его в клочья своими клыками прежде чем

взойдет солнце…

и лунная ночь ожиданий превратится в вечную ночь

миледи

скоро взойдет солнце…

атос

да. но рассосет ли оно тьму…

тьму над нашим будущим

миледи

тьму над нашим прошлым

но наше настоящее светло. мы любим друг друга.

атос

так давай же перестанем разговаривать и начнем молчать потому что когда люди молчат – это значит их рты

заняты

миледи

давай сорвем с себя путы обнажив души и тела и предстанем друг перед другом без всего преодолев ложный стыд,

откроем друг другу наш внутренний мир, и наши горячие

сердца заговорят друг с другом а ноги обовьют другие ноги

атос

давай отринем предрассудки и превратно понятые понятия, давай непредвзято посмотрим на себя самих и

скажем другу другу наконец и во веки веков: да! это так! и

так и должно быть, и никак иначе! иначе никак!

Антракт

Нулевые тексты

Предисловие

В моей жизни было детство.

В этом детстве я писал стихи.

Ходил в поэтическую студию.

Каждую пятницу во Дворец пионеров на улице Фадеева

в 17:00 собирались дети.

И читали свои стихи друг другу.

Но главное – руководительнице студии Ольге Ивановне

Татариновой.

Ольге Ивановне я всегда был и буду благодарен.

Она любила того меня.

Не будущее во мне она любила, но настоящее.

Она ценила того меня так, как не ценил я сам.

Того, кого я, окончив школу бросил, как бросают собаку.

Просто вывез куда-то, высадил из машины и уехал.

А он смотрел, как я уезжаю. Почти не сопротивлялся.

А я рос.

Бросил писать.

Получил образование.