Так говорил Песталоцци

– Я бы вам посоветовал читать нашу газету… Хотя… Я знаю, у вас Штатах газеты такие большие, что прочесть одну за день невозможно. У нас другое. Если бы вы посмотрели на шестую страницу нашей вчерашней вечерней газеты, вы бы прочли сообщение, которое бы вас опечалило… – Он поежился. – Опять дождь. Я завидую моим коллегам, которые работают в Сахаре. Вы когда-нибудь были в Сахаре?

– Не был, но знаю, что там жарко и сухо. Так что меня должно опечалить?

– Дело в том, что Тизанников скончался.

– Когда?

– Два дня назад. Скоропостижно. Пока есть предположение, что инфаркт, но будет вскрытие. – И, не дав мне опомниться, принялся философствовать. – Мы умираем, а след от нас остается. Мой коллега мне всегда говорит: «Не торопись умереть. Иначе люди могут о тебе плохо подумать». Правда, смешно?

– Смешно. Я обязательно запомню это выражение и буду цитировать на похоронах.

– Великолепно, – обрадовался корреспондент. – Теперь я вижу, что вы действительно леопард.

– Расскажите мне поподробнее о фотографиях.

– Это было две недели назад. Мне позвонил какой-то человек и спросил: «Знаете ли вы, что диссидент Тизанников – извращенец?» Так и сказал: «извращенец». Вы, случаем, не извращенец?

– Нет.

– И я тоже нет. Но этот мир настолько сошел с ума, что тоже хочется стать извращенцем.

– Дальше.

– Я спросил, какого рода извращенец этот Тизанников. Теперь, знаете ли, есть такие извращенцы! Я вчера был в театре Мадлен на спектакле «Триумф истории». Мария Антуанетта там такое вытворяла, что когда ее повели на эшафот, я подумал: «Хорошо было бы, если бы ей отрубили голову по-настоящему. И автору пьесы тоже».

– Что ответил неизвестный?

– Он обещал прислать фотографии. И прислал.

– Больше он вам не звонил?

– Нет.

– Вы знаете, кто он?

– Нет. Но думаю, тоже извращенец.

– Вы не связываете скоропостижную смерть Тизанникова с этим звонком?

– А что произойдет, если свяжу? То же, если не свяжу.

– Вы знали Тизанникова?

– Я встречался с ним лет пятнадцать назад, когда работал в газете компартии.

– «Юманите»?

– Да, «Юманите». Тогда наши коммунисты сильно расходились во взглядах с русскими, особенно в отношении к диссидентам. Ну, и поддерживали их. Тизанникова выслали из России, по-моему, за связь с Солженицыным или что-то вроде.

Это было правдой. Тизанников распространял запрещенные тогда в России книги Солженицына.

– Почему он прислал фотографии именно вам?

– Наверное, считает меня честным человеком.

Он стоял, опираясь на парапет, и смотрел на рыболовов, сидящих у самого берега реки.

– Вам не кажется, что удить удочкой у Собора Парижской Богоматери занятие столь же перспективное, как стоять с высунутым элементом на Трафальгарской площади и ждать, когда на него случайно попадет проезжающая мимо английская королева? Правда, смешно?

– Смешно.

– Но все мы похожи на рыболовов у реки, из которой кто-то до нас выудил всю рыбу. А это уже печально.

– Печально, – снова согласился я и спросил: – Вы мне дадите адрес Тизанникова?

– Дам. Улица Прони, двадцать пять, второй этаж. Это семнадцатый округ, около парка Монсо. Найдете?

– Найду.

18. Жилище диссидента

Я спустился в метро, неудобное и по нью-йоркски грязное. Две пересадки – и я на улице Прони. Дом двадцать пять нашел быстро. В будке для консьержа никого. Лифт старомодный, открывать дверцы надо самому. Поднялся на второй этаж. Четыре двери. На одной медная табличка «Доктор А. Тизанников». С каких это пор Тизанников, который, как я хорошо знал, не осилил и двух курсов института, стал доктором? Я позвонил. Дверь открыла дама лет пятидесяти в синем бесформенном платье с аккуратно завернутыми в сетку волосами, со щеткой в руках.

– Мне господина Тизанникова.

– Он умер, – спокойно ответила дама.

Я сделал вид сначала растерявшегося, а потом убитого горем человека.

– Как?! Я не знал. Внизу нет консьержа… Меня не предупредили.

– А консьерж – это я, – ответила дама. – Господин Альбер жил один. Вот я и хозяйничаю тут.

– Я могу видеть тело покойного?

– Можете. Только не сейчас. Оно еще в морге. Его должны были привезти еще утром, а вот не везут. Потеряли, что ли, по дороге. Будете ждать?

– Буду.

– Ждите. Проходите в гостиную.

Огромная комната, вся в шторах, тяжелые, вишневого цвета – на окнах, такие же на дверях. И много книг: на полках, на столе, на полу. На стенах какие-то непонятные безделушки. На внушительных размеров письменном столе бумаги и относительно новый Макинтош.

Сразу в голову пришла идея. Я уселся за стол и включил компьютер.

Много-много файлов с какими-то текстами, в основном по-русски. Но не они меня интересовали. Я посмотрел, какие у него программы. Я искал File Buddy. Не нашел. Тогда я включил интернет. И благо, эта программка не велика по объему, я быстро скачал ее и начал искать секретные файлы. Этим я занимаюсь в Орландо уже почти пять лет.

Провозился я недолго. Минут через пять нашел папку, начинающуюся с точки:.tutu. Это значит засекреченный. Конечно, для знатока – это секрет Полишинеля. Но люди верят, платят деньги, покупают программы для засекречивания файлов. Поискал еще, больше секретных папок не было.