Так кто же развалил Союз?

После появления этих сообщений, после того, как было замечено передвижение войск, – а не заметить его было нельзя, хотя оно и проводилось скрытно, – естественно, возник скандал. 11 сентября на заседании российского парламента Ельцин выступил с заявлением, что к Москве двигаются армейские десантные части.

– Нам пытаются доказать – сказал он, – что это мирное мероприятие, связанное с подготовкой к параду, однако есть сильное сомнение в этом.

В ответ с опровержением в «Известиях» выступил тот же Ачалов. Он настаивал, что войска прибыли в Москву именно для подготовки к параду, а часть из них была направлена в близлежащие к столице районы, как тогда говорили, «на картошку» – в помощь колхозникам при уборке этих самых корнеплодов.

Но запустил военную машину, конечно, не Ачалов, хотя он, как всегда, стал ревностным исполнителем намечаемых карательных мер. Эту машину могли привести в движение только Язов и Горбачев. Правда, последний, как всегда, остался за кулисами.

Что же его в этот-то момент так напугало заставило судорожно схватиться «за оружие»? Ну идет подготовка экономической программы… Он сам недавно так радовался этому. Возможно, испуг вызвали истерические предупреждения некоторых близких ему людей. Например, председателя Верховного Совета СССР Лукьянова (позднее он стал идеологом ГКЧП, хотя формально не вошел в его состав).

– Если будете так вести дело, – предупреждал он Горбачева и его окружение, – в сентябре Верховный Совет скинет правительство, в ноябре будут распущены Съезд народных депутатов и сам Верховный Совет. Назначат новые выборы, и не позднее декабря скинут и президента, и вас (то есть близких к Горбачеву людей. – О.М.)!

Горбачев, как всегда, не решился пойти до конца. Был дан отбой. Все приказы о передвижении войск в Москву были уничтожены. Словно бы ничего и не было.

Для чего все-таки потребовались эти странные маневры и кто какие выводы сделал из этого провалившегося (а мог бы и не провалиться!) спектакля?

«Маневры понадобились просто для того, – пишет Рудольф Пихоя, – чтобы иметь дополнительные аргументы в противостоянии союзного и российского руководства».

Имеется в виду – в противостоянии, которое вдруг возникло при выборе экономической программы. Да и в целом – не только в экономическом, но и политическом противоборстве, к которому вернулись. Вот ведь какие бывают повороты. Еще недавно здесь царили мир и благолепие. Эйфория. И вдруг – потребовалось стягивать к столице войска. Что касается выводов…

«Для радикальных сторонников сохранения СССР из числа военных, КГБ и партаппарата, – продолжает историк, – на будущее стало ясно  – Горбачев не решится применить силу, чтобы разогнать новую российскую власть. Пройдет год, и 19 августа 1991 года на улицы Москвы зайдут, чадя и газуя, сотни танков и боевых машин. Появится ГКЧП. Появится сила против силы  – народ против путча. И кончится советский период в истории России».

Все же, думаю, относительно нерешительности Горбачева «силовикам» и аппаратчикам это стало ясно не до конца. Они и через год попытаются привлечь его на свою сторону.

«Надо спасать народ от голода»

К середине октября Петраков, выполняя поручение Горбачева, подготовил новый, тот самый «компромиссный» документ под названием «Основные направления по стабилизации народного хозяйства и переходу к рыночным отношениям». Как потом стали говорить, он представлял собой попытку «скрестить ежа с ужом».

13 октября Горбачев в очередной раз обсуждал с руководителями союзных республик, что делать с Союзом, с экономикой. Основное впечатление от стенограммы этого обсуждения - растерянность перед надвигающейся катастрофой, «обмен мнениями» в духе «кто в лес, кто по дрова».

В речах и репликах Горбачева, как это часто у него бывало, преобладали общие, тривиальные призывы: «надо преодолеть опасную тенденцию», «как воздух нужно взаимодействие», «на регулярной основе нужно решать и согласовывать все основные вопросы», «не должно быть параллелизма между деятельностью» различных органов власти, «надо договориться, чтобы правоохранительные органы действовали на основе законов» (чего ж тут договариваться – разве и так не ясно, как должны действовать эти органы? - О.М.), «нужно безотлагательно составить программы, подписать их и неукоснительно выполнять», «делать это в конституционном режиме» и т.д. и т.п.

Впрочем и среди этих банальных призывов проскальзывали слова, свидетельствующие, что президент осознает трагичность ситуации: «страна стоит в очередях», надо «спасать народ от голода», нам «угрожает гиперинфляция, экономика может оказаться вообще на грани хаоса»…

Республики, как уже повелось, тянули одеяло на себя.

Председатель украинского парламента Леонид Кравчук: