Так кто же развалил Союз?

Сам Горбачев, естественно, отрицал, что он пытается вбить клин между Россией и автономиями. Отрицать ему это было тем легче, что не он, а именно Ельцин сказал: «Берите столько суверенитета, сколько проглотите!»

Как бы то ни было, и Горбачеву, и Ельцину приходилось теперь действовать слаженно — либо продолжать «дискриминацию» автономий, либо идти с ними на компромисс. Они, разумеется, стали искать компромисс — противоборства, взаимных обвинений в то время хватало.

Горбачев и Ельцин гасят волну недовольства

8 мая, на следующий день после того как было принято (но еще не опубликовано) Заявление шестнадцати, Горбачев встретился с Ельциным. Надо было как-то реагировать на этот «бунт». Кроме двух главных фигур, присутствовали советники и помощники. Зашел разговор, — впрочем, полушутливый, — кто виноват в нынешней позиции автономий. Однако на самом деле было не до шуток. Надо было что-то решать.

Договорились, что российские автономии будут подписывать Союзный договор самостоятельными делегациями «внутри» делегации РСФСР. Что это означало, трудно было понять. Автономиям бросали кость — право подписывать. Но — это было совершенно ясно, — не на равных правах с союзными республиками, а где-то на ступеньку ниже.

Оставалась небольшая деталь, — выяснить, согласятся ли с этим сами автономии.

…Любопытный разговор произошел после этой встречи между Горбачевым и его советником Георгием Шахназаровым (он приводится в книге «Союз можно было сохранить», изданной советниками и помощниками Горбачева). Разговор идет в кабинете Горбачева (президент подписывает указы о наградах, чинах и т. д.):

«Горбачев (не отрываясь от бумаг). Что ты думаешь относительно Ельцина?

Шахназаров. Он будет вести себя более или менее прилично до 12 июня. А станет президентом России, — если станет, — тут же возродится в прежнем качестве молотобойца и начнет последнюю кампанию — за власть в Союзе.

Горбачев (утвердительно кивая). Знаешь, ни на грош ему не верю. Этот человек живет только одной страстью — взять власть. А что с ней делать, сам не знает толком.

Шахназаров. Ну… Вокруг него целая куча советников, они за него все решают.

Горбачев. А ты заметил, как он чуть не взорвался, когда разговор пошел о том, кто виноват в амбициях автономий?

Шахназаров. Еще бы! Выдумали, будто это «козни Центра» против России, и ведут теперь эту версию.

Горбачев. Забыл, как буквально навязывал им суверенитет: «Берите, сколько сможете разжевать!» Вот он, популизм в чистом виде. Что угодно наобещает, лишь бы понравиться.

Шахназаров. В конце концов за все это придется расплачиваться.

Горбачев. Вот именно».

Как мы знаем, Горбачев и Ельцин не жаловали друг друга. В частных разговорах с близкими людьми не скупились на резкие слова друг о друге. Так что ко всем этим их взаимным оценкам следует относиться критически. Но здесь Горбачев прав: то самое знаменитое обещание предоставить автономиям немеряно самостоятельности и суверенитета Ельцин дал, конечно, весьма неосмотрительно (о чем впоследствии и сам, по-видимому, жалел). Однако это не перечеркивает версии, что и Горбачев не прочь был воспользоваться явно возникшими в тот момент противоречиями между российским Центром и автономиями.

«Мы субъекты Союза или нет?»

Заявление шестнадцати было опубликовано 12 мая. И в этот же день, опять-таки торопясь погасить волну недовольства его авторов, Горбачев и Ельцин встретились с ними (правда, «физически» присутствовали лишь четырнадцать «подписантов», но руководители Карелии и Дагестана, которых не было, позже согласились с мнением большинства своих коллег).

Собственно говоря, первоначально намечалось, что с автономиями встретится лишь Горбачев, однако Ельцин, мы знаем, опасался, как бы за его спиной не образовался союз Горбачева и «автономистов», с которым ему будет трудно совладать, а потому не пожелал остаться в стороне от разговора, выразил желание поучаствовать в нем. Об этом он договорился с Горбачевым на встрече 8 мая.

Лидеры автономий были настроены довольно воинственно. Однако шансы добиться полного равенства с союзными республиками при подписании Союзного договора у них были невелики. Как сообщалось в прессе (в частности, об этом писала «Независимая газета»), представители большинства союзных республик (среди них — Украина, Казахстан, Узбекистан) заявили, что будут подписывать Союзный договор лишь с единой Россией.

Итак, новая встреча в Ново-Огареве. Башкирский президент Муртаза Рахимов ставит вопрос ребром:

− Мы — субъекты Союза?

− Да! — с пафосом отвечает Горбачев.

− Тогда почему без нас собираетесь?

Надо полагать, имелось в виду «собрание», на котором было подписано то самое Заявление «9+1».

Горбачеву пришлось выкручиваться. Его ответ был уклончивым: дескать, мы сейчас переживаем переходный период. Надо понимать так: вот переживем, и тогда уж все встанет на свои места.

Но Рахимова этот ответ, по-видимому, не устраивает: