Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

«Работа общевойсковых штабов должна в значительной мере перенестись на самолет. Только этот живой метод может позволять своевременно вмешиваться в ход действий и направлять их в соответствии с общей обстановкой. В частности, должен получить самое широкое применение способ управления путем „наведения“ авиацией. В быстротечном бою не хватает времени на формулировку распоряжений, передачу радиограмм, на принятие и изучение этих распоряжений. Гораздо проще условными знаками с самолета показать новое направление наступления, где-либо создающуюся угрозу со стороны противника и проч.»

Известно, что Михаил Николаевич был тонким ценителем балета. Надо полагать, что именно оттуда он и почерпнул бредовую идею дирижирования войсками с помощью самолета. Только представьте, что такой способ управления войсками был бы принят на вооружение в 1941 году… Ну а как же радиосвязь? Так это уже в прошлом. Во время боя оказывается нет времени на передачу радиограмм. Поэтому роль радио маршал видит совсем в ином:

«В империалистическую войну радио применялось исключительно как средство связи. В будущих войнах радио будет применяться и как непосредственное боевое средство: взрывы на расстояниях, управление танками, самолетами и прочее».

Как говорится, мечтать не вредно, но для начала надо было бы подумать, как посыльных собак заменить рациями. Однако эта проза жизни была явно ниже уровня выдающегося теоретика.

А теперь зададим себе вопрос: почему начальный период войны с фашистами был похож на драку слепого со зрячим, и был ли в этом виноват человек долгое время возглавлявший Управление вооружения РККА?

Вообще взгляды Тухачевского на военную технику частенько бывали весьма оригинальны. Вот, например, как сформулировал он в статье «Новые вопросы войны» более чем спорный тезис: «При прочих равных условиях колесно-гусеничный танк имеет преимущества перед гусеничным». Нужно ли говорить, что вся история танкостроения опровергла этот тезис, взять хотя бы наши знаменитые Т-34 или КВ. Однако Тухачевский — это же авторитетище. Сказал и продавил производство аж восьми тысяч танков серии БТ (быстроходный танк).

Почему Тухачевский так настаивал на преимуществе колесно-гусеничных танков? Причина этого была предельно проста. В Европе прекрасные дороги. Снял с танков гусеницы, вывел их на шоссе и гони аж до самого Берлина со скоростью 85 км/час. Это же было новое слово военной науки: кавалерийский наскок на танках. Надо ли говорить, что гусеницы с танков БТ во время войны практически никто никогда не снимал.

Одна лишь беда: эти никому не нужные 85 км/час просто так не давались. Для достижения такой скорости приходилось жертвовать другими жизненно важными характеристиками танка. Прежде всего, для этого требовался более мощный мотор, а, следовательно, увеличивалась стоимость танка, потребление топлива, вес мотора. Требовались дополнительные громоздкие и тяжелые колесные редукторы. Одновременно приходилось снижать вес танка за счет уменьшения его бронезащиты.

Так можно ли считать, что окажись Михаил Николаевич во главе Красной армии, то он не допустил бы в 1941 году тех досадных ошибок, которые совершило руководство РККА? Вопрос чисто риторический. Опубликованные труды Тухачевского свидетельствуют, что авторитет его был явно дутым, а военная квалификация — определенно ниже квалификации многих других героев Гражданской войны, а уж до Жукова ему было, как до неба.

Еще одним примером искусственного вздувания авторитета одного из репрессированных может служить кампания по возвеличиванию теоретических изысканий генерала Свечина. В этой связи приведем оценку свечинских прожектов, которую дал им в своих мемуарах маршал Захаров: