Так ли плохи сегодняшние времена?

Едва встав, хозяин послал за миссис Джервис, приказал ей дать отчет в посуде и белье на ее попечении и велел собирать вещи, объявив: он хочет, чтобы и она, и та грубиянка (я ему еще покажу!) немедленно покинули дом. Миссис Джервис отвечала ему дерзко — сами знаете, отважный слуга никогда не упустит случая надерзить хозяину, даже если это может его погубить, а затем в слезах прибежала ко мне, крича, что по моей милости потеряла место, что теперь ей придется все-таки открывать заведение, как она прежде собиралась, и что она надеется, по крайней мере, что я — раз уж это все из-за меня приключилось — сделаю для нее все, что в моих силах, и явлюсь к ней по первому зову.

— Не бойтесь, — сказала я. — Он нас не уволит, не выдумывайте. Мне только что пришла в голову одна хитрость. Сыграю с ним хорошенькую шутку — и вы мне в этом поможете!

Уже поздно, и письмо вышло длинным, так что на этом заканчиваю.

Ваша послушная дочь Шамела.

ПИСЬМО 7

Миссис Лукреция Джервис — Генриетте Марии Гоноре Эндрюс

Мадам!

Мисс Шам в большой спешке отбыла в дом моего хозяина в Линкольншире, попросив меня известить вас об успехе ее плана. План же состоял вот в чем: она одевается в скромное платье крестьянки (до сих пор она ходила в нарядах покойной хозяйки), и в таком виде я представляю ее хозяину как незнакомую. По правде сказать, в крестьянском наряде она была чудо как хороша, случись мне открыть заведение, лучшей девочки я бы себе не желала!

Едва увидев ее, хозяин обвил ее руками и покрыл ее лицо поцелуями (с женщинами он по-другому не умеет общаться). Он поклялся, что Памела безобразная уродина (уж простите мне, дорогая мадам, грубость этого выражения) в сравнении с этой божественной красой, и добавил к этому, что Памелу увольняет немедленно, а на ее место берет эту новую девушку — как он полагал, дочь одного из его арендаторов.

При этих словах мисс Шам улыбнулась, как и ваша покорная слуга, а хозяин пригляделся внимательнее и раскрыл обман.

— Как! — воскликнул он. — Памела, это ты?

— Я думала, сэр, — отвечала мисс, — после того, что произошло, вы узнаете меня в любом платье.

— Ну нет, дерзкая девчонка, — отвечал он, — после того, что произошло, я скорее узнал бы тебя вовсе без платья!

Тут он стал вытворять то, что мы, женщины, называем «грубостями», когда это делается при посторонних; дело знакомое, и мисс с большой силой и отвагой защищалась.

Сквайр (он считает ее невинной девой, а о моей роли не имеет представления) решил сделать вид, что отправляет ее домой, а на деле отвезти в Линкольншир, в свое поместье, где служит экономкой наша старинная приятельница «мамочка» Джукс и где мисс в прошлом году родила от пастора Вильямса. Эту новость сообщил нам кучер Робин, кому хозяин доверил это дело, взяв с него слово молчать; но он, конечно, все нам разболтал, как поступил бы, думаю, любой слуга королевства.

Вы, мадам, должно быть, удивляетесь тому, что сквайр ни словом не упомянул о содержании. Думаю, ему это просто на ум не пришло, но не сомневаюсь, что этого недолго ждать. Я убеждена, что юная леди не сделает ничего такого, что было бы недостойно вашей дочери, и не допустит его к своим прелестям, не получив надежного ручательства, а сквайр, я уверена, не успокоится, пока они не спляшут вместе танец Адама и Евы. Ваша дочь отправилась в путь вчера утром и сказала, чтобы вы ждали ее письма, как только она будет на месте.

Пожалуйста, передайте от меня привет и наилучшие пожелания миссис Дэвис, миссис Сильвестер и миссис Джолли и позвольте, мадам, иметь честь оставаться с совершенной искренностью

Вашей покорнейшей и почтительнейшей слугой, Лукреция Джервис.

Если сквайр не сменит гнев на милость и исполнит свою угрозу, вы меня скоро увидите. Поживу у вас, если, конечно, для меня найдется местечко, пока я не встану на ноги и не устроюсь.

ПИСЬМО 8

Генриетта Мария Гонора Эндрюс — Лукреции Джервис

Мадам!

С большим удовольствием прочитала ваше письмо, вижу, вы сохранили обычную свою любезность, которой выучились, хороводясь с хозяином.

Весьма благодарна вам за заботу о моей дочери. Рада слышать, что она приняла такие дельные решения, и надеюсь, что она с толком их исполнит.

Все наши друзья благополучны и вас вспоминают. Прошу извинить краткость моей писульки: я повредила себе правую руку, подравшись с тремя молокососами-офи цериками. Приятно, что я отлупцевала всех троих.

Ваша подруга и покорная слуга Генриетта и т. д.

ПИСЬМО 9

Шамела Эндрюс — Генриетте Марии Гоноре Эндрюс

Дорогая матушка!