Так любят гризли

Она положила на сковороду несколько гамбургеров, но была так отвлечена, что забыла о них и случайно сожгла. Она выключила плиту, поставила сковородку в раковину, затем открыла окно, чтобы проветрить кухню. Потом пошла в гостиную, плюхнулась на диван и попыталась придумать, чем себя занять. Спринклз остался ночевать у Джиллиан; Вайнона пожалела, что он не с ней. Ей не помешала бы небольшая компания.

Внезапно она услышала грохот из кухни и вскочила. В тот же миг она почувствовала запах Зейна и побежала на кухню. Задняя дверь была выбита, практически свисая с петель, и Зейн стоял у холодильника.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросила она.

— Я думал, дом горит, поэтому, не раздумывая, выбил заднюю дверь. — Он взглянул на нее, затем подошел и поставил на место, насколько возможно. — Я починю дверь завтра. Нужны новые петли. И замок покрепче. И дверь получше. Я достану стальную дверь.

Она уставилась на него в замешательстве.

— Я имею в виду, почему ты вообще у меня дома? Как оказался так близко, что почувствовал запах подгоревшего ужина?

— Из-за стрельбы я волновался за тебя. Пришел, чтобы присматривать. — Он начал рыться в холодильнике и доставать продукты.

— А теперь что ты делаешь?

— Готовлю для нас ужин. Я голоден.

— Боже. — На это у нее не было ответа.

— Иди отдохни, — сказал он. — Я приготовлю что-нибудь. Ужин на скорую руку через полчаса.

— Ты умеешь готовить? — скептически спросила она. — Ну, на настоящей кухне, а не на гриле?

Он взглянул на сковородку, стоявшую в раковине. Остатки гамбургеров лежали там, как маленькие кусочки древесного угля.

— Думаю, справлюсь, — сказал он.

Она направилась к выходу из кухни, затем остановилась и оглянулась.

— Только не говори, что прошлой ночью ты тоже дежурил возле моего дома?

— Конечно. Возможно, кто-то пытается застрелить тебя. — Он одарил ее свирепой ухмылкой. — Но сначала им пришлось бы пройти через меня.

— Что ж… спасибо. Но ты не должен этого делать, хотя я ценю это. Очень мило, если смотреть со стороны преследования. — Она покачала головой. — Ладно, значит, я действительно учуяла твой запах за окном спальни.

— Тогда почему ты не пригласила меня на чашечку кофе? — Он выглядел слегка обиженным.

— Я не думала, что ты действительно там был! Мне все это казалось сном! — раздраженно сказала она.

— Значит, я у окна твоей спальни, — это прекрасный сон, да? — Его самодовольная ухмылка вызвала вспышку раздражения.

— Нет! Это… это кошмар! — Она протопала в свою гостиную.

«Очень любезно, Вайнона. Особенно последнее язвительное замечание».

Она села в гостиной и включила телевизор, чтобы отвлечься. Через несколько минут в воздухе витали запахи лимона и сливочного масла. Зейн позвал ее в столовую минут через двадцать. Он приготовил восхитительную тилапию с лимонным маслом и рисом. Они сели и поужинали в дружеском молчании. Зейн на самом деле был потрясающим поваром. Каждый кусочек тилапии был терпким, маслянистым раем, и он приготовил как надо, так что она практически таяла во рту.

Как он этому научился? И как убедил всех, что сам хрюкающий боров, на ступень выше настоящего медведя?

— Кстати, я справился со всем блюдом одним набором столовых приборов, — сказал Зейн. — Что это за паршивый ресторанчик такой?

Она покачала головой.

— Черт возьми, я упустила шанс попрактиковаться.

— Придется загладить вину. Потанцуй со мной, — сказал он.

Она уставилась на него так, словно он лишился рассудка.

— Потанцевать с тобой?

— Да. Разве цивилизованные люди не танцуют вальс или что-то в этом роде?

А он прав — она должна научить его танцевать. Даже если это означало, находиться к нему слишком близко.

— Я научу тебя базовым шагам, — сказала она. — Тиффани и ее компания посещают много официальных приемов, на которых танцуют.

Она поставила пластинку в проигрыватель.

— У тебя есть граммофон, — сказал он, одобрительно кивая. — Мило.

Она начала демонстрировать шаги, а затем наблюдала, как он в совершенстве повторяет их. Когда они танцевали, он двигался с такой грацией и уверенностью, поражая Вайнону. Зейн, по-видимому, полон сюрпризов. Затем он споткнулся и случайно заключил ее в свои объятия. Она прижалась к его груди и посмотрела ему в глаза.

— Ты сделал это нарочно! — обвинила она.

— Ага, — протянул он, ничуть не смущаясь.

Он наклонился и поцеловал ее.

Она ожидала, что поцелуй будет агрессивным, неопытным, может, даже немного грубоватым, но нет. Он вышел волшебным. Губы Зейна были твердыми и властными, и он целовал ее со смесью страсти и утонченности, от которой у нее поджались пальцы на ногах и увлажнились трусики. Вайнона приоткрыла губы, и он погладил ее языком, надежно обхватив одной рукой за талию, а свободной рукой поглаживал затылок. С каждым скольжением и движением языка по телу Вайноны пробегали электрические разряды. Ее грудь была прижата к его широкому мускулистому торсу, и ей стало интересно, чувствует ли он, как бешено колотится ее сердце.

Он смягчил поцелуй, слегка коснувшись зубами ее нижней губы, затем едва коснулся ее губ своими, заставляя затаить дыхание и страстно желать большего.

Затем отстранился.