Так любят люди

Огромные серые глаза удивленно смотрят на мир. — В Арабские Эмираты я один поехал. Родители сказали: «Поезжай, развеешься». Родители жалели меня.

И вот в Эмиратах-то все и началось. Я любую девушку сравниваю с Машей, понимаете? Машка вроде как эталон, а другие должны ему соответствовать.

Мы с Машкой эсэмэски все время друг другу посылали. И теперь если мне девушка два часа не пишет, мне кажется, что она меня не любит, и мне становится скучно. Мы с Машкой все друг другу о себе рассказывали. Но ведь не все так хотят, правда? И главное, даже если хотят, не все умеют. Я вот в Эмиратах встретил девушку. Хорошая, интеллигентная, красивая… Но молчаливая. И мне с ней сразу скучно. Мы с Машей ходили в определенные кафе, были у нас любимые. И я девушек туда же таскаю. И у меня ощущение, как будто Маша там все время сидит.

Мы с ней любили в один парк ходить, и я туда все время таскаюсь. И один, и с подругами. Вообще, мне кажется, что она как будто вместе со мной живет.

У меня возникают какие-то истории мелкие, но ничего серьезного.

Как будто между мной и девушкой моей Машка стоит и смотрит на меня укоризненно. Даже в постели. Представляете?

— А вы не пробовали привычки поменять? Для начала — ходить в другие кафе, в парк другой?

— Так а на что поменять? Просто механически? И вы думаете, поможет?

А мне знаете что кажется? Что вот уже два года прошло, а я с Машкой окончательно расстаться не могу. Что-то мне мешает. Родители говорят: только время вылечит. Жалеют меня, я ж говорю. А оно не лечит чего-то. Нет, конечно, все уже не так обостренно. Но присутствие ее ощущаю. Это же должно когда-то пройти, правда? Это же не может вечно длиться?

Я тут думал, что если любовь — процесс, то ведь и разлюбливание, если можно так выразиться, тоже процесс. А любой процесс можно убыстрить. Вот вы знаете как?

* * *

Ира Куйбышева спросила:

— Может, еще стихотворение прочтете?

— Послушайте, Ира, вы — таксист, правильно? Вот и отвезите меня до точки назначения. Кстати, мы вот сейчас с вами разговариваем, а счетчик-то работает. Мне совершенно не хочется оплачивать наш с вами треп.

Ира посмотрела в окно и закурила.

Я подумал почему-то, что целоваться она точно не полезет. Не придумано такой женщины, которая, решив целоваться, закурит сигарету.

Хотя с чего я решил, что она целоваться захочет?

Ира молчала долго.

Я понял, что, когда мы доедем до места, я ей заплачу меньше, чем будет на счетчике.

Вообще, я не люблю, когда женщины меня используют.

Хотя, если вдуматься, женщины ничем иным в жизни и не занимаются, как только используют мужчин.

А мужчины используют женщин. Так и живем.

Мне исполнилось тридцать, и я был в очередной раз одинок.

Ей — двадцать восемь, она — замужем и одинока.

Женя была настолько красива, что мой друг, увидев ее, сказал:

— Женись, старик! На таких красивых женщинах надо обязательно жениться. Совсем не важно, какая у нее душа и прочая фигня. Такая красота перекроет все.

Вокруг теплел май. Жизнь в очередной раз обманывала перспективами тепла. И всем, конечно, хотелось попасться на этот обман.

Тогда еще только начали входить в моду тусовки. На одной из них мы и познакомились.

Она была с мужем, поэтому я не стал на ней концентрироваться. Отметил про себя, разумеется, что женщина невероятно хороша собой. И все.

Женька подошла сама.

Красивая женщина — это диагноз. Женщина, знающая, что она красива, — тяжелый диагноз.

Женька все про себя знала. В ее глазах любой желающий мог прочесть вопрос: «Что, тоже хочешь меня?»

Такие женщины меня всегда пугали. Я совершенно не понимал, что могу им дать.

Если очень красивая женщина выходит из «Мерседеса», я никогда не стану с ней знакомиться, потому что я совершенно точно понимаю, что ей не нужен.

Мне всегда хотелось быть с дамами принцем, именно поэтому чаще всего я оказывался просто слугой.

Женя посмотрела на меня и сказала:

— Скучаете?

Нет на свете мужчины, который не растеряется при виде такой красивой женщины.

Я — не исключение. И потому я промямлил:

— Мм-мм.

— Евгения, — она протянула руку. — Ж еня. Так короче.

Я представился и пожал ее ладонь. Наверное, надо было бы ее поцеловать, но я пожал.

— Ты один здесь? — Женя мгновенно перешла на «ты». Мне это не понравилось. Но я не понимал, как это можно продемонстрировать, поэтому ответил, как мне показалось, грубо:

— Это важно?

— Ты еврей? — неожиданно спросила Женя.

— Почему?

— Отвечаешь вопросом на вопрос, — она расхохоталась. — Послушай, если ты скажешь, что не хочешь немедленно исчезнуть вместе со мной, я тут же растворюсь в толпе этих скучных ублюдков.

— У вас же муж тут, — промямлил я.

Она опять рассмеялась:

— Разве это твои проблемы?

Я потом много раз спрашивал Женьку, почему она выбрала именно меня. И она каждый раз отвечала мне:

— Тебя должно было бы удивить, если бы я тебя не выбрала.

Вопрос: кто кого выбирает — мы их или они нас, давно меня не интересует. Потому что выбирает судьба или Бог — как кому нравится.

Мы тут вообще ни при чем.