Так мало времени

— А, возвращение добросовестной медсестры Кэрол, хоть и не в форменном платье,— услышала она негромкое замечание Фелипе и с большим трудом удержалась, чтобы не бросить на него раздраженного взгляда. Неужели он специально хочет показать, что она ищет предлог для отказа? Правда, именно это она и делает.

Филипп печально кивнул головой, словно все понял:

— Слишком добросовестной,— отозвался он.— Мне все время приходилось сражаться с ее начальством, чтобы повидаться с ней в Лондоне, а потом она убегала обратно задолго до полуночи, словно какая-то Золушка.

— Только не из-за злой мачехи, а из-за больничных правил,— весело проговорила Моргана. Ей неприятно было, что он афиширует их давнее знакомство, и хотелось рассеять это впечатление, хотя сама не понимала почему.

Они направились к стальным конструкциям моста, и она с изумлением услышала, как Фелипе вполне компетентно обсуждает технические вопросы, а потом сразу же перестала удивляться. Разве могло быть иначе? Он выучил арабский, чтобы разговаривать с работниками своих финиковых плантаций, несмотря на то, что проводил там очень мало времени. Вполне естественно, что он каким-то образом приобрел достаточно глубокие инженерные знания, чтобы разговаривать с теми, для кого это — профессия. Он — удивительный человек, и в его жизни и характере наверняка есть еще множество сторон, которые ей пока не доступны.

Несколько раз она ощутила на себе взгляд темных глаз Фелипе и была наполовину уверена: он догадался о ее помолвке с этим светловолосым мужчиной. Фелипе и прежде насмехался над ее отношением к любви, хоть сам слишком отчужден и независим, чтобы подчиниться ее сладостному плену и мучениям. Возможно, иногда его португальская кровь и играет, но он воспринимает этот зов с насмешкой. Фелипе де Альвиро Риальта — это циник, который не позволит, чтобы его сердце было затронуто какой-нибудь женщиной, он будет холоден и пресыщен. Если он и будет держать женщину в объятиях, то его ум по-прежнему будет сохранять полный контроль независимо от того, шепчет ли его обладатель ласковые слова или прикасается к женщине своими сильными руками или искривленными в насмешке губами.

Моргана мысленно встряхнулась. Что это на нее в последнее время нашло — давать волю таким мыслям, и о ком: о маркизе де Альвиро Риальта, ни больше ни меньше! Но он по-прежнему манил ее: эти его густые темные волосы и резкие орлиные черты лица, почти угрожающе-аристократические, и эти глаза, соперничающие с изумрудами, глаза, цвет которых не ожидаешь увидеть у португальца! Он просто невероятно притягателен и так непохож ни на кого, этот Фелипе. Понятно, что любая девушка не может о нем не думать. Даже Моргана Кэрол, в жизни которой больше нет места любви, и которая до сих пор не уверена, нравится он ей или нет!

Остаток пути к вилле «Франческа» прошел в совершенно иной атмосфере. По какой-то причине Фелипе снова спрятался в свою оболочку отчужденной холодности, ставшей еще более заметной после прежней непринужденности. Бросив на него быстрый взгляд, Моргана поймала даже намек на застывшее отвращение.

Если Неста и заметила перемену в Фелипе (а ее трудно было не заметить), она промолчала, продолжая вести непринужденный легкий разговор. Фелипе поддерживал беседу с обычной любезностью, но Моргана заметила, что он подчеркнуто избегает обращаться к ней, если только это не становилось совершенно неизбежно или если Неста специально не втягивала ее в разговор.

Ближе к вечеру они вернулись на виллу, и Фелипе помог Несте дойти до дома, отклонив приглашение пообедать вместе с ними, и почти сразу же вернулся к своей машине. Только тогда, когда он уже открывал дверцу, намереваясь сесть, Моргана заметила, что ее ожерелье исчезло. Даже не успев ничего подумать, она быстро вышла из двери виллы и поспешила к машине.

Фелипе выключил двигатель и пошел ей навстречу. Лицо его было отчужденным и замкнутым.

— Мое… мое ожерелье,— поспешно объяснила она.— По-моему, я потеряла его в машине.

— Ах, да — ожерелье! — Его губы изогнулись в почти саркастической улыбке.— Такой мощный талисман нельзя потерять.

Он открыл дверцу с той стороны, где она сидела, наклонился и нашел на полу сверкающее серебром ожерелье. Когда он выпрямился, оно снова лежало на его ладони, так же как в тот раз, кажется, целую вечность тому назад, но сейчас на лице Фелипе не видно было добродушной насмешки. Он уронил украшение ей в руку, словно ему неприятно было к ней прикоснуться.

— Спасибо, сеньор.

Моргана не понимала, что случилось, и постаралась говорить вежливо-невыразительно, но, видимо, в ее голосе прозвучал какой-то недоуменный вопрос, потому что он снова посмотрел на ожерелье.

— Храните его бережно, сеньорита,— недружелюбно проговорил он.— Может быть, оно еще вам пригодится.

— Что вы имеете в виду?

Его взгляд скользнул по ее лицу с нескрываемой неприязнью:

— Возможно, в следующий раз вам не придется проводить день в обществе человека, которого вы не любите, ради того, чтобы увидеть мужчину, за которого когда-то собирались выйти замуж.