Так начиналась война

Пробившись сквозь огневой заслон, Колыбин снизил машину до предела и полетел над самым мостом. Обе бомбы легли точно. Стальные фермы рухнули в реку.

Очевидцы рассказывали, что именно в это время «ил» загорелся. Пылающий самолет, не сворачивая, несся над шоссе, а потом врезался в колонну вражеских машин.

(Как же я был рад услышать недавно, что этот славный летчик, которого мы считали погибшим, каким-то чудом остался в живых!)

В день захвата окуниновского моста я, выполняя поручение генерала Кирпоноса, позвонил командарму и передал категорический приказ командующего фронтом: решительными действиями возможно быстрее уничтожить переправившиеся части противника, не дать им закрепиться на берегу Днепра.

Командующий 37-й армией заверил, что выполнит задачу. Однако те незначительные силы, которые он направил к плацдарму, не могли исправить положения.

А когда под нажимом штаба фронта командарм приступил к более решительным действиям, время было упущено.

К сожалению, командующий 5-й армией генерал Потапов на первых порах не смог уделить должного внимания ликвидации плацдарма — в те дни он отводил свои войска за Днепр, а это была задача сложная.

Теперь мы принимали все меры, чтобы выкурить противника с левого берега. Для этой цели было привлечено немало сил и средств обеих армий, большая часть нашей авиации. Иногда казалось, что все живое сметено с плацдарма. Но стоило нашим подразделениям пойти в атаку, их встречал плотный огонь. Путь нашим бойцам преграждали непролазные болота, а гитлеровцы укрывались в густых перелесках.

Пока это была единственная наша неудача в сражении за Днепр. На огромном протяжении среднего течения реки наши войска прочно удерживали восточный берег, и только возле Окуниново медленно росла опасная опухоль. Это была большая угроза в той чрезвычайно трудной обстановке, которая стала складываться к концу августа. Стратегическое положение нашего фронта все ухудшалось. Несмотря на отход 5-й армии, ее правый фланг оставался открытым — немецкие войска группы армий «Центр» продвинулись далеко на восток. В случае их поворота на юг, а многие признаки подтверждали, что гитлеровцы готовятся к этому, они могли выйти в глубокий тыл нашего фронта.

Угроза назревала и на южном крыле. Главные силы группы армий «Юг» — 17-я полевая и 1-я танковая армии — развернулись вдоль западного берега Днепра вплоть до Днепропетровска и интенсивно готовились к форсированию реки.

В центре фронта, на выступе огромной днепровской дуги, наши войска упорно удерживали на западном берегу оперативный плацдарм, центром которого являлась столица Советской Украины. Хотя положение в этом районе после успешного отражения вражеского генерального штурма упрочилось, командование фронта не могло решиться на ослабление обороны Киева, тем более после захвата фашистами переправы у Окуниново, сравнительно недалеко от города.

Учитывая сложившуюся оперативно-стратегическую обстановку. Военный совет решил перенести командный пункт фронта в Прилуки, чтобы находиться ближе к тем участкам, где ожидалось в ближайшем будущем развертывание решающих событий.

Мне с группой офицеров приказано было оставаться в Броварах, пока первый эшелон управления фронта не прибудет на новое место. Перед отъездом начальник штаба приказал пристально следить за ходом боев по ликвидации окуниновского плацдарма.

Но время было уже упущено. Враг закрепился, накопил силы. Пришлось срочно принимать меры для укрепления обороны Киева не только с юга и запада, но и с севера.

ГУДЕРИАН ПОВОРАЧИВАЕТ НА ЮГ

Все большую тревогу вызывали у нас события за правым крылом нашего фронта. Глубоко вклинившись на восток, фашистские войска группы армий «Центр» достигли Стародуба и Почепа.

Как впоследствии выяснилось, в ставке Гитлера в августе шли длительные споры, на каком стратегическом направлении сосредоточить основные усилия. Большинство видных немецких генералов торопилось с наступлением на Москву. Но Гитлер не мог на это решиться до исхода сражения за Киев, за Украину. И он требует «во что бы то ни стало обрушить удар по войскам 5-й армии и действующим западнее и восточное Киева соединениям советских армий и уничтожить их прежде, чем они успеют отойти на подготовленную в тылу оборонительную позицию». Далее он поясняет: «Возражение, что в результате этого мы потеряем время и наступление на Москву будет предпринято слишком поздно или что танковые соединения по техническим причинам не будут тогда в состоянии выполнить эту задачу, является несостоятельным. Ибо после уничтожения русских войск, как и прежде, угрожающих правому флангу группы армий „Центр“, наступление на Москву будет провести не труднее, а легче».

Наше командование вовремя разгадало намерения врага. Еще 19 августа Г. К. Жуков, возглавлявший в тот период войска Резервного фронта, послал Верховному Главнокомандующему такую телеграмму: