Так начиналась война

Нетрудно себе представить, как бесновался фюрер, столкнувшись с открытым неповиновением генералов. Западногерманский военный писатель Вальтер Герлитц так описывает вспыхнувшую среди фашистского верховного командования свару: «Через неделю пришлось отдать Ростов. Рундштедт потребовал отвода всей группы армий на Миус, с тем чтобы занять зимние оборонительные позиции. Но Гитлер запретил всякое отступление. Вопреки своему обыкновению, он лично в сопровождении Браухича * и Гальдера прибыл в ставку Рундштедта в Полтаве. Когда он попытался обвинить Рундштедта в неудаче под Ростовом, старый генерал-фельдмаршал, который внешне выглядел образцом старинного прусского аристократа, холодно ответил, что ответственность за неудачи несет тот, кто отдал приказание осуществить эти операции, иными словами — Гитлер. Тот порывался кинуться на Рундштедта и сорвать с него рыцарский крест. С Браухичем случился сердечный припадок. Гитлер снял ряд видных генералов южной группы армий, в первую очередь командующего 17-й армией генерала пехоты фон Штюльпнагеля. Гитлер обрушился на него в страшном припадке ярости…»

В числе козлов отпущения оказался также один из старейших генералов германского вермахта — главнокомандующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Рундштедт, которого сменил командующий 6-й армией старая лиса фон Рейхенау.

В весьма щекотливом положении оказалась фашистская пропаганда. Ведь с 21 ноября она на всех перекрестках Европы кричала о захвате Ростова и об уничтожении «армий Тимошенко». Теперь нужно было объяснить, как «уничтоженные» армии взяли обратно Ростов и побили хваленого танкового генерала Клейста.

— — — —

* Генерал-фельдмаршал, главком сухопутных войск.

И вот пущена в ход версия, будто Ростов был взят не советскими войсками, а… гражданским населением города. «Большевики побудили население Ростова к борьбе в тылу германских войск, и противоречащий международным правилам способ борьбы привел к тому, что германские войска, занявшие Ростов, получили приказ очистить внутреннюю часть города». (А несколькими днями раньше геббельсовские лгуны утверждали, что население Ростова встречало германские войска… со слезами радости на глазах!) Сводка заканчивалась словами:

«Большевики, возможно, выпустят теперь сообщение, что они обратно отвоевали Ростов. Но об этом не может быть и речи».

Однако фашистским потомкам барона Мюнхаузена не удалось ввести в заблуждение общественное мнение. Мировая печать отмечала огромное значение победы советских войск под Ростовом-на-Дону. Обозреватель «Ассошиэйтед пресс» Симпсон писал: «Отступление немцев из Ростова, по-видимому, является самым тяжелым поражением германских вооруженных сил за всю войну». Газета «Дейли ньюс» извещала своих читателей, что «уже одна потеря Ростова представляет собой самое крупное поражение, которое Гитлер понес на каком-либо фронте за всю войну». А турецкая газета «Улус» с недоумением спрашивала: как могло случиться, что спустя два месяца после сообщения гитлеровского верховного командования об уничтожении Красной Армии эта армия захватывает обратно Ростов?..

Считая, что с Клейстом в основном покончено, главком переключил внимание на готовящееся наступление на северном крыле своих войск. Он приказал мне вызвать к прямому проводу генерала Бодина. Тот доложил, что подготовка к наступлению идет полным ходом, но он весьма сомневался в силах 13-й армии, ибо у нее имеется всего 21 орудие. Тимошенко распорядился выделить А. М. Городнянскому четыре артиллерийских полка и 200 противотанковых ружей. В связи с передачей 56-й армии в состав Южного фронта он решил побывать у Ремезова и заодно посмотреть, насколько пострадал Ростов. 1 декабря мы приземлились на аэродроме у Батайска, где нас уже ждали секретарь Ростовского обкома партии Двинский, генерал Ремезов и его начальник штаба, мой старый друг и бывший начальник, генерал Баграт Арушанян. Совсем еще недавно мы встречались на Юго-Западном фронте, где он исполнял обязанности начальника управления тыла фронта. Баграт с большой настойчивостью добивался назначения на более, как он говорил, боевую работу. Это ему удалось: накануне событий под Ростовом он возглавил штаб 56-й Отдельной армии. Я был рад увидеть своего старого товарища живым и невредимым.

Когда мы въезжали в город, мне бросилась в глаза надпись, выведенная черной краской во всю боковую стену многоэтажного дома: «Ростов-то на Дону, а Клейст — на бобах!» Огромные буквы были разбросаны вкривь и вкось, словно пляшущие на радостях человечки. Этот остроумный солдатский каламбур вскоре облетел все войска Южного фронта.

Не успели мы ознакомиться с боевым составом 56-й армии и обстановкой в полосе наступления ее войск, как из Воронежа поступила телеграмма. Генерал Бодин сообщал, что фашистские войска не ослабляют нажима на 3-ю и 13-ю армии, поэтому положение на елецком направлении остается тяжелым. Бодин торопил главкома вернуться и принять руководство новым наступлением.