Так начиналось…

На съезде в Саратове фактически не было селекционеров, работающих в области животноводства, не было зоологов. А ведь закон гомологических рядов мог бы дать и им пищу для размышлений.

Мир животных тоже подчиняется законам изменчивости. И обитают его представители каждый в своей нише жизни. Для каждого есть своя полочка. Есть и пустые полки. И в животном мире в борьбе с болезнями выживают сильнейшие, те, у кого в процессе эволюции выработался иммунитет и иные достоинства организма.

Зоолог мог бы поразмышлять о том, что сходством обладают не только виды живых существ, но и сами полки — ниши жизни — тоже сходны, гомологичны. А поскольку так, то не может ли сходная полка — сходное место обитания — наложить на разные виды одинаковый отпечаток?

Встретив под Москвой в саду зверька с вытянутой мордой и полуслепыми глазами, роющего землю и мешающего своими подземными ходами разбить аккуратные грядки, вы скажете: это крот. Животное, которое занимается такой же работой в саду где-нибудь в Австралии, окажется родственником кенгуру, а в Аргентине вы примете за крота сородича хомяка! Совершенно различные виды животных при обитании в сходных нишах через тысячи лет становятся почти близнецами.

Дело в том, что у разных организмов возникают не только различные несходные, но и некоторые общие, однотипные изменения наследственности. Это и позволило Вавилову открыть закон «периодической системы» в биологии. Этот закон позволяет на основе изучения изменчивости форм одной родственной группы видов предсказать особенности строения форм другой группы, попавшей в сходные условия существования, в сходные ниши жизни. Подобно тому как периодическая система элементов Д. И. Менделеева позволяет предугадывать физические и химические свойства еще не открытых элементов, так и закон Н. И. Вавилова позволяет направленно искать и предвидеть строение и образ жизни еще не открытых видов организмов.

И когда мы строим предположение, как выглядит мыслящее существо с другой планеты, мы можем с уверенностью сказать: нет, оно не похоже на человека. Во всяком случае, с марсианами у нас ничего общего нет — слишком не сходны наши жизни.

Но, может быть, в созвездии Андромеды есть такая же голубая планета, как наша?

«Периодическая таблица» Вавилова предсказывает, что земные виды отличны от инопланетных, пишет зоолог Н. Воронцов. Мыслящий житель иных миров не может быть близнецом человека. Каков он? Предсказать трудно. Но изменчивость во вселенной неисчерпаема. И не будем огорчаться, что он на нас не похож. Если он разумен, мы найдем общий язык при встрече.

Однако мы слишком забежали в будущее и потому вернемся в год 1920-й, к мыслям растениеводов того времени.

Вглядываясь в ряды Вавилова, они прикидывали: существует же на свете Тритикум полоникум — польская пшеница с крайне высоким весом зерна. Надо добиться, чтобы и у мягкой пшеницы 1000 зерен весили по 80 граммов. Как? Отбором, скрещиванием лучших сортов.

Слыхали, какие чудеса в Козлове творит Мичурин? Удваивает вес яблок, вишен. Почему бы не добиться того же в растениеводстве? На съезде селекционеров имя Мичурина упоминалось не однажды. Но сам он в Саратове не был. Сказалась традиция: ученый сам по себе, опытник (или, как тогда говорили, оригинатор) сам по себе.

Традицию надо было ломать, надо было ликвидировать отрыв науки от практики и объединить усилия теоретической селекции и опытного дела. За это взялся Вавилов.

Вызванный в столицу, чтобы заменить Регеля, он по пути заезжает в Козлов посмотреть крохотный уголок земли, обновленный выдающимся русским самородком.

Вавилов и Мичурин

В научно-популярной литературе, в кино и театре Мичурину уделено немало ярких страниц. Это очень справедливо: такой самобытный человек, такой талант и его судьба не должны были пройти мимо внимания людей искусства.

Мичурин от природы был человеком науки, науки творческой, органично связанной с жизнью. Каковы же были его взаимоотношения с миром науки, с учеными? Есть общепринятая схема ответа: Мичурин был талантливый ученый, но ученые его не признавали. Они называли его выдающимся опытником, и только. А за глаза даже ругали «ползучим эмпириком». И лишь некоторые государственные деятели оказывали ему материальную и моральную поддержку.

Эта схема невероятно далека от истины. Вот почему мне так хотелось поставить рядом эти два имени: Вавилов и Мичурин.

Покойный мичуринец Иосиф Степанович Горшков рассказывал мне, что этих людей связывало большое взаимное уважение и искренняя симпатия. Приезды Николая Ивановича (а это было не раз) становились праздником для преобразователя природы.

«Надо написать о том, что вы сделали за полвека, подвести итоги ваших работ», — заявил Вавилов Мичурину. И взялся помочь.

В Америке — в Калифорнии и Канаде — Николай Иванович убедился, что там Мичурина уже знают. Ему показали увешанный плодами мичуринский сорт сливы, вывезенный из Козлова интродуктором Франком Мейером.