Так навсегда!

В тихий час Фиолетов провозгласил следующее: «Смотрели с братом тогда кино про индейцев… Да не по телику, какой телик! По телику только две серии показывали, а всего их двадцать, и у меня все есть. Даже двадцать пять. По видаку, конечно, какой телевизор! Брат из Афгана привез, трофейный. “Панасоник”!!! Там и про Чингачгука, и про Вождь Белое перо, Ястребиный коготь, Вороненый глаз, Кровавое яйцо… как они с ковбоями сражались. Какая тебе “книжка”, какой еще Филимон Купер (это уже мне. — Прим. авт.) — говорю же, по видаку! Ты видак вообще видел когда-нибудь, понимаешь, о чем я говорю?..»

И в тот же миг — каратэ было забыто (а затем и снова запрещено. Не исключаю, что и из-за нас в том числе). А мы, взяв себе звучные имена из озвученного Фиолетовым списка, яростно включились в борьбу с ненавистными ковбоями. За свободу и независимость нашего гордого индейского племени.

…Я сидел в засаде, поджидая ковбойский разъезд. Все было наготове: лассо, лук со стрелами, бумеранг и верный нож. От схватки и неминуемого поражения ковбоев не могло спасти ничто, а в крайнем случае я всегда был готов секретным курлыканьем вызвать подкрепление. А вот, кстати, и они — движутся с той стороны забора. Странно, но лица их кого-то мне смутно напоминают… но никак не могу сообразить, кого именно… где-то я их определенно встречал, не может же мне так казаться…

— Сынок, ты что, нас совсем не узнаешь?! — горестно всплеснула руками мать, когда я нехотя выбрался из приготовленного с таким тщанием укрытия и бочком, своротив морду слегка наискось, приблизился к предкам. А потом, произведя визуальный осмотр, продолжила причитания: — А почему же ты в такую жару в джинсах и в рубашке с длинным рукавом?! А кеды почему на ногах — ты что, сандалики потерял?! И зубы черные… ты сколько их не чистил: неделю, две? А почему…

— Да он тут совсем одичал, я смотрю! — весело сказал отец. — Во, и не разговаривает почти… отвык, что ли?

Нет, а что я мог ответить? Что настоящие индейцы исповедуют в одежде именно такой стиль: джинсы, клетчатая рубашка, но не застегнутая, а завязанная узлом на пупке, и уж конечно — никаких «сандаликов»? А что до зубов, то не будешь же с собой в «секрет» брать щетку, тем более что и пасты-то нет, моей пастой ночью Алексей Кузнецов измазал коварно изменившую ему Анну… Нет, в самом деле — что? Мать этот эпизод тоже любит мне припомнить, но я считаю, что правда на моей стороне. Обещали, что «отдохнешь, подружишься с ребятами, наберешься сил…» — так и вышло: и отдохнул, и подружился. И, что характерно, набрался…

И только в электричке, слегка отойдя и отмякнув, я тихо спросил отца:

— Пап, а как ты считаешь: если Чингачгук будет с копьем, а Ояма просто так, безо всего, то кто победит?

Пиво и другие хозтовары

Осенью второго класса произошло Событие, во многом определившее ход всей дальнейшей истории. Если и не всего человечества в целом, то моей персональной — уж точно. Внешне, как это часто и бывает, — незначительное, почти незаметное, занявшее всего несколько секунд Времени и с десяток квадратных метров Пространства. Но сумевшее соединить в себе очень многие сюжетные линии этого отчасти сумбурного (я допускаю) текста и проложить магистральные векторы развития далеко-далеко вперед. Знаковое, одним словом. «Месседж». И началось все с того, что встал на ремонт продовольственный магазин На Шоссе…

Вообще, домашне-хозяйственные поручения на уровне «пакет молока и батон белого хлеба» я выполнял с первого класса. Причем довольно охотно. Даже несмотря на то, что мать сперва (для простоты, как ей казалось) давала денег под расчет, «чтоб без сдачи», — в результате чего дважды приходилось мучительно краснеть на кассе… Один раз — схвативши шестипроцентное молоко вместо обычного, а другой — нарезной батон за двадцать пять копеек против регулярных шестнадцати. А со второго класса — уже доверяют иногда брать сметану! Это значит, что надо взять с собой стеклянную банку, подойти к специально обученной тете за прилавком и в условно белом фартуке, и она щедро зачерпнет тебе из бидона и более-менее аккуратно оботрет края тряпкой, а главное — выпишет бумажку с результатами «завешивания»! И ты пойдешь, и будешь размышлять, что если прийти со своим куском чековой ленты и так же размашисто написать на ней химическим карандашом, но не ту цифру, а поменьше, то можно будет эту тетку вполне себе надурить, а с законно отжатой «дельты» взять мороженое! Ну или жвачку… все равно ведь видно, как они эту сметану разбавляют!