Так называемое зло

Многие социологи полагают, что самой первой формой социальной сплоченности была семья, а уже из нее в процессе эволюции развились все те разнообразные формы сообществ, какие мы встречаем у высших животных. Это, может быть, верно для многих общественных насекомых[14] и, возможно, также для некоторых млекопитающих, включая приматов – в том числе человека, - но обобщать это утверждение неправомерно. Самая первая форма «сообщества» в наиболее широком смысле слова – это анонимное скопление, типичный пример которого дают рыбы в Мировом Океане. Внутри такого скопления нет ничего похожего на структуру, никаких вожаков и никаких ведомых, лишь громадная масса одинаковых элементов. Разумеется, они влияют друг на друга; разумеется, существуют какие-то простейшие формы «взаимопонимания» между индивидами, составляющими скопление. Когда один из них замечает опасность и спасается бегством, все остальные, кто может заметить его страх, заражаются этим настроением. Насколько широко распространится паника в крупном косяке, будет ли она в состоянии побудить весь косяк к повороту и бегству – это чисто количественный вопрос; ответ зависит от того, сколько особей испугалось и обратилось в бегство и насколько интенсивной была их реакция. Точно так же и на привлекающий стимул, вызывающий поворот в его сторону – «положительный таксис», – может прореагировать весь косяк, даже если этот стимул заметила лишь одна особь. Ее решительное движение наверняка увлечет в том же направлении и других рыб, и опять-таки лишь от количества зависит, позволит ли вся стая себя увлечь.

Чисто количественный и в известном смысле очень демократичный характер такой «передачи настроений» приводит к тому, что решение дается рыбьей стае тем труднее, чем больше в ней особей и чем сильнее у них стадный инстинкт. Рыба, которая по какой бы то ни было причине поплыла в определенном направлении, вскоре волей-неволей выплывает из стаи и сразу попадает под влияние всех тех стимулов, которые настойчиво побуждают ее вернуться. Чем больше рыб выплывет под действием какого-либо внешнего стимула в одном и том же направлении, тем вероятнее, что они увлекут за собой всю стаю; чем больше стая и тем самым сильнее ее обратное притяжение, тем меньше проплывут ее предприимчивые члены, прежде чем повернут обратно и вернутся в стаю, словно притянутые магнитом. Поэтому большая стая плотно сбившихся мелких рыб являет собой жалкую картину нерешительности. То и дело предприимчивые особи образуют маленький поток, вытягивающийся, как ложноножка у амебы. Чем длиннее становятся эти «псевдоподии», тем они делаются тоньше и тем сильнее, видимо, становится напряжение вдоль них; по большей части такая вылазка заканчивается стремительным бегством вглубь стаи. При этом зрелище мурашки пробегают по коже; поневоле начинаешь сомневаться в демократии и находить достоинства в политике правых.

Впрочем, такие выводы нельзя считать обоснованными, как показывает очень простой, но важный для социологии опыт, который поставил однажды на речных гольянах Эрих фон Гольст. Он удалил у одной-единственной рыбки этого вида передний мозг, отвечающий, во всяком случае у этих рыб, за все реакции стайного объединения. Гольян без переднего мозга выглядит как нормальный, нормально ест, нормально плавает, и единственный отличительный признак в его поведении состоит в том, что ему безразлично, следует ли за ним кто-нибудь из товарищей, когда он выплывает из стаи. Таким образом, у него отсутствует «уважительное отношение к товарищам», свойственное нормальной рыбе, которая, даже если очень интенсивно плывет в каком-нибудь направлении, уже с самых первых движений нерешительно оглядывается на товарищей по стае: для нее важно, плывут ли за ней другие и много ли их. Товарищу без переднего мозга это было совершенно безразлично; если он видел корм или по какой-то другой причине хотел куда-нибудь свернуть, он решительно туда направлялся. И вот что тогда происходило: вся стая следовала за ним. Оперированное животное именно благодаря своему дефекту стало бесспорным фюрером. [Немецкое слово Führer означает «лидер» или «вождь». В этом месте неизбежно возникает ассоциация с Гитлером]