Так нестерпимо хочется в Питер (СИ)

— Девушка, добрый день. Это ИП Маринин. Мой заказ нужно доставить сегодня по адресу… — и Роман продиктовал адрес своего нового офиса.

— Хорошо! Я все записала. Доставка будет после 14.00.

Роман нажал отбой. Нельзя было долго говорить. Его могли вычислить по IMEI.

В висках начала пульсировать боль. Сегодня нужно было искать на ночь новую квартиру, так как на старой он пробыл уже три ночи и звонил оттуда Грише.  Еще и день рождения Алисы. Он помнил. Завтра. Снова нужно будет включать телефон. Роман сжал руками ноющую от боли голову.

Спустившись по лестничному маршу на три этажа вниз и оказавшись возле большого зарешеченного окна у проходной, Роман остановился на несколько секунд, бросив беглый взгляд на улицу. Его внимание привлекла черная «Мазда» с областными номерами.  Когда он входил, ее не было.

— Не знаете, чья машина? — Роман наклонился, чтобы протиснуть голову в маленькое отверстие в бронированном стекле, за которым сидел пожилой охранник  в окружении мониторов.

— Первый раз вижу. А вы новый арендатор? — мужчина приспустил на нос очки и внимательно посмотрел на Романа.

— Да. Сегодня привезут мебель. Пропустите?

— Конечно, пусть только скажут номер офиса.

— Спасибо.

Роман всем нутром чувствовал опасность, исходящую от припаркованной машины, но вышел на улицу.

Не успел он сделать нескольких шагов, как услышал за спиной хлопки от открывающихся и закрывающихся дверей автомобиля. Он ускорил шаг, мысленно прокручивая варианты того, как его вычислили. Нащупав в кармане маленький перочинный нож, он зажал его в ладони, готовясь к обороне.

— Роман! — знакомый голос окликнул его. Алик. Внутри у него все сжалось в предвкушении схватки.

Заставив себя обернуться, Роман увидел, как из машины вышли четверо. Алик и трое крепких парней. Один из них стоял, потирая ладонью свой кулак, в руках у второго была монтировка. Третий держал руку на поясе, демонстрируя из-под распахнутой дубленки кобуру. Романа и компанию амбалов разделяло не более ста метров.

— Что вам нужно? — он еще крепче сжал в руке нож.

— Рома, дела так не делаются. На мужском языке это называется подстава.

— Это всего лишь результат моего труда! — Роман сделал акцент на слове «моего».

— Садись в машину, поедем — потолкуем. Ты же не хочешь, чтобы мои ребята прямо здесь применили свои таланты. — Алик омерзительно усмехнулся, наклонившись в шутливом реверансе и указывая рукой на открытую заднюю дверь машины.

— Я похож на самоубийцу? — Роман отступил на несколько шагов в сторону входа в здание. В ту же секунду двое качков сделали несколько широких пружинистых шагов, скрутили Роману руки и, опрокинув его навзничь, за ноги поволокли в машину. От удара головой о промерзшую ноябрьскую землю Роман потерял сознание.

Машина зарычала, словно голодный зверь, и через доли секунд с визгом сорвалась с места.

Пожилой охранник  прилип к монитору компьютера, на котором, словно кадры из голливудского боевика, была разыграна сцена похищения человека. Или это уже не кино?

Мужчина в спешке набрал на старом кнопочном телефоне 02.

— Дежурный.

— Только что совершено похищение человека. Черная Мазда.  Гос.номер  К777ХУ 77. Предположительно движение по набережной Обводного канала. Трое амбалов затолкали в машину парня, предварительно связав руки.

— Принято.

Глава 26

Роман очнулся от звука лязганья каких-то металлических предметов. Глаза не открывались, словно кто-то смазал веки клеем. Получилось только приоткрыть их,  в образовавшуюся  щель пробился яркий свет. В ушах звенело. Он попробовал шевелить руками и ногами. Пальцы на руках отозвались на сигнал нейронов. Ног же Роман не чувствовал. Он снова и снова пытался заставить свое тело слушаться, но ничего не выходило. Роман сжал руки в кулак и хрипло зарычал от злости и боли.

— Тихо-тихо!  — негромкий женский голос прозвучал где-то над его головой. — Маша, позови Виктора Федоровича, Маринин очнулся.

Пересохшие губы отказывались произносить какие-либо звуки, кроме мычания. Роман почувствовал, как какая-то белая тень промелькнула мимо него. Через секунду в его ладони оказался чей-то палец.

— Сжать можешь? — услышал он низкий мужской голос, а его нос уловил резкий запах одеколона и спирта.

Роман изо всех сил сжал ладонь.

— Вынимайте! — скомандовал голос, и он только теперь понял, что в его горло вставлена какая-то трубка. Чьи-то сильные руки резко дернули трубку, за которой потянулись белые марлевые нитки. Роман закашлялся и захрипел.

— Пить! — просипел он и снова попытался открыть глаза.

— Протрите ему глаза, Машенька.

Теперь его нос уловил аромат домашних булочек и приятный запах духов. Взмах руки над его лицом, другой… и вот уже что-то влажное опускается на его веки,  чьи-то руки вставляют в его рот трубочку, и он с жадностью хватает воду с привкусом лимона.

Широко распахнув глаза, Роман был вынужден тут же их закрыть. Яркий свет фиолетовых ламп, отражающийся на белоснежной поверхности больничной плитки, слепил.

— Где я? — он не узнавал свой голос — сухой и хриплый, будто бы ему пришлось провести неделю в песках Сахары.