Так они погибают

— Но вы нам об этом не сообщили. До нас это не дошло до тех пор, пока кровь не просочилась через пол и не выступила пятном на потолке квартиры снизу и пока кто-то не обратил на это пятно внимание. Это совершенно неумно с вашей стороны, Арчер. В этом отсутствовал дух сотрудничества с нами, это было даже противозаконно. Такое поведение может способствовать тому, что вас лишат вашей работы. — Он наклонился над письменным столом, его глаза прыгали, как голубые язычки в газовой горелке, и бросил мне далеко не успокаивающее замечание: — Конечно, возможность потерять лицензию — не самая большая из ожидающих вас неприятностей.

— Продолжайте.

— После Каса Лома вы поторопились проинтервьюировать пару свидетелей, Северна и женщину по фамилии Хэммонд. Один Господь знает, что вы намеревались сделать. Самая безобидная интерпретация вашего поступка такова: вы вдруг вспомнили, что являетесь стареющим чудо-мальчиком, и решили полностью устранить нас от этого дела, вести его в одиночку. Смотрели ли вы кинофильмы в последнее время? Не читали ли «Роверские ребята в Голливуде и вино»?

— Может быть, и смотрел, и читал. А в чем заключается самая обидная интерпретация?

— Могло быть и так: вы заметали собственные следы, — выпалил он довольно небрежно. — Видите ли, мы нашли револьвер. Работник из моей команды обнаружил его в стоке для дождевой воды на улице, за парковочной площадкой Каса Лома.

Гэри открыл ящик стола перед собой и положил на письменный стол короткий черный автоматический револьвер 38-го калибра.

— Узнаете?

Я узнал. Это был мой револьвер.

— Вы должны его узнать, — заметил он. — Оружие зарегистрировано на ваше имя. Наши специалисты по баллистике пару часов назад провели испытания по стрельбе из этого револьвера. По их мнению, на основании исследований сравнительных данных под микроскопом именно из него вылетела пуля, которую извлекли из черепа Дэллинга. Она перебила шейную вену и застряла в коре головного мозга. Дэллинг умер от потери крови. Как вы это находите, Арчер?

— Мне это совсем не нравится. Продолжайте. Но вы меня пока что не предупредили о том, что любые мои показания могут быть использованы против меня.

— Теперь я предупреждаю вас об этом. Хотите ли что-нибудь сказать?

— Я — очень ловкий и очень хитроумный человек. Вчера ночью я увидел Дэллинга впервые в жизни и решил, что он слишком красивый, чтобы оставаться в живых. Вполне подходящая причина для совершения великолепного преступления. Я застрелил Дэллинга из своего револьвера, зная, как легко будет установить, что оружие принадлежит мне, и предусмотрительно поместил его под ближайшую сточную решетку, где, конечно, его найдет любой полицейский. Четырьмя или пятью часами позже я вернулся на место преступления, как должны это делать убийцы, чтобы полюбоваться проделанной работой. А также — чтобы меня заметил и сообщил вам об этом разносчик молока. Мне хотелось как можно больше усложнить себе жизнь…

— Вам удалось ее усложнить. — Гэри опять придал своему голосу мягкость. — Что вы рассказываете — не смешно. Вы не рассмешили меня.

— Это не смешно. Но тут есть некоторые забавные моменты, впрочем…

Он опять перебил меня:

— Вы поступили, как последний глупец, и прекрасно понимаете это сами. Возможно, я могу добиться обвинительного акта против вас и доказать вашу вину…

— Ни черта вы не сможете. Я как раз собирался поведать вам о самом забавном обстоятельстве. Что я застрелил Дэллинга на расстоянии ста двадцати миль. Недурно для револьвера 38-го калибра, из которого обычно не попадешь в дверь амбара с расстояния в пятьдесят шагов.

— Если не удастся обосновать обвинение в убийстве, — невозмутимо продолжал он, — то я могу доставить вам массу неприятностей в связи с тем, что вы не сообщили об обнаружении трупа. К счастью, я не хочу злорадствовать. Колтон не советовал мне делать это, а я ценю его мнение. Но вы заставите меня разозлиться, если будете продолжать говорить, как последний глупец, вдобавок к тому, что поступили не лучшим образом. — Он пожевал верхнюю губу. — А теперь, что вы там хотели сказать об алиби?

Я осознал, что разыгрываемое мною представление закончилось.

— В то время, когда застрелили Дэллинга, я был в пятнадцати или двадцати милях, по другую сторону Палм Спрингс и разговаривал с женщиной, которую зовут Марджори Феллоуз. Почему бы вам с ней не поговорить? Она остановилась в отеле «Оазис».

— Возможно, я с ней поговорю. Когда это было?

— Примерно в три часа утра.