Так они погибают

— Я хочу сказать, в момент, когда я ушла от Джорджа. За Джорджем я была замужем шестнадцать лет, и, кажется, он мне надоел. Или мы надоели друг другу. Десятого июня исполнилось бы семнадцать лет. Мы перестали куда-нибудь ездить и что-то делать вместе. Единственное, что хотел Джордж — ездить после работы в загородный клуб и дожить, по крайней мере, до восьмидесяти. Мне всегда хотелось побывать в западных штатах, но Джордж так и не свозил меня дальше Миннеаполиса. Джордж работает секретарем-казначеем шарикоподшипниковой компании «Симплекс». — На ее лице отразилась борьба противоречивых чувств — гордости, возмущения, тоски по былому. Сожаление об ушедшем прошлом взяло верх. — Я поступила глупо, что ушла от него, очень глупо, а теперь пожинаю плоды. Я бросила Джорджа, теперь Генри бросил меня. Второе мое замужество продержалось всего шестнадцать дней, — Убийственный для нее контраст. Осознание этого вызвало слезы на ее глазах, уже и так припухших и покрасневших от плача.

— Генри вас бросил?

— Да-а. — Этот слог перешел как-то незаметно во всхлипывание. — Он уехал сегодня утром, забрав машину и деньги и… все.

После скандала?

— Мы даже не поскандалили, — как будто этим Генри лишил ее чего-то, принадлежавшего ей по праву. — Сегодня рано утром позвонили из полиции Лос-Анджелеса, на звонок ответил Генри, а позже он услышал, что и я разговаривала с ними по телефону. Он тут же начал собирать свои вещи, даже до того как я положила трубку. Я умоляла его объяснить мне, в чем дело. Он не пожелал сказать мне ни слова, только заметил, что ему надо уехать по делам. Он рассчитался с отелем за себя одного и уехал на машине, даже не позавтракал.

— В вашей машине?

— Заплатила за нее я, но зарегистрирована она на него. Генри так захотел и обставил это очень мастерски, к тому же мы купили ее для нашего свадебного путешествия. В общем-то, я сама предложила записать машину на его имя, так я чувствовала себя по-настоящему замужней. — Она дотронулась до своего большого красивого бюста, но этот жест не мог ничего дать, кроме холодного утешения.

— Миссис Феллоуз, вы упомянули также про деньги.

— Да. — От уязвленного чувства дрогнули и нахмурились ее брови. — Пожалуйста, не называйте меня так, мне это противно. Называйте меня Марджори или миссис Бэррон.

— Это фамилия Джорджа?

— Да, — она выдавила из себя небольшую улыбку, хотя ее глаза все еще были наполнены слезами. — Джордж проявил большую щедрость при разделе имущества, а я уже значительную часть его размотала. Ну, разве я не круглая идиотка?

— Во сколько же вам обошелся Генри?

— Тридцать тысяч долларов. — Произнесенная вслух цифра, казалось, ужаснула ее. Бессознательно она потянулась к сумочке из крокодиловой кожи, которая лежала на тахте возле нее, и прижала ее к своему затянутому в корсет животу. — Он сказал мне, что ему представился отличный случай хорошо поместить наш капитал — в тот жилой дом в Голливуде. Он мне даже показал этот жилой дом. Думаю, теперь все это лопнуло, как мыльный пузырь.

В дверь за моей спиной негромко постучали. Она открыла ее, и престарелый официант вкатил в гостиную тележку с обедом. Пока он накрывал на стол, Марджори вышла из комнаты. Она вернулась вовремя и с излишней щедростью отблагодарила его чаевыми с улыбкой на умытом и освеженном косметикой лице. Во всяком случае, Генри забрал у нее не все как в финансовом, так и в других отношениях.

Она аппетитно поглощала свои блюда и спрашивала меня, нравятся ли мне мои. Я сказал, что немецкое пиво великолепно и что качество омлета «а ля Берси» не подкачало. Когда после трапезы мы закурили по сигарете, я спросил:

— Что вы сказали полиции по телефону сегодня утром? Видимо, это и спугнуло Генри.

— Вы так думаете? Этот лейтенант Гэри хотел приехать и поговорить со мной, но я ему объяснила, что у меня медовый месяц, и тогда он сказал, что он позвонит мне в другой раз и организует дело так, чтобы я могла дать свою часть показаний, или что-то в этом роде. Затем он мне задал массу вопросов о том доме мистера Дэллинга: что я там делала; были ли вы без сознания, когда я вас увидела; ну, и я, конечно, сказала, что так и было, и какой шел час в ту пору. А в конце он сообщил мне, что Дэллинг убит, какой ужас, правда?

— Это ужасно. Спросил ли вас лейтенант Гэри о том, что вы делали возле дома, когда обнаружили меня там?

— Спросил.

— И что вы ему ответили?

— То же, что и вам. — Она скромно опустила глаза и стряхнула пепел с кончика сигареты. — Что я просто проезжала мимо и увидела на крыльце лежавшего человека.

— Думаю, пришло время, чтобы вы рассказали кому-нибудь правду об этом эпизоде.

Она слабо вспыхнула, как сырая лучинка.

— Разве я могла тогда сказать ему правду? Генри стоял рядом у телефона, прислушиваясь к тому, что я говорила. Я не решилась сказать ни слова о своих подозрениях, что он…

— Значит, у вас появились подозрения?