Так плохо, как сегодня

Вместе с Кокой она подкармливала Женьку, стирала его рубашки и следила, чтобы Женька получал раз в день горячее питание. Тридцатилетний Женька был для Риммы как второй сын – безалаберный, неухоженный, совершенно непрактичный. Ни одна требовательная женщина не хотела брать его в мужья, а те, что соглашались, – быстро сбегали.

Римма стала для Женьки кем-то вроде матери, а Кока – вроде младшего брата. Во время съемок Женька был трогательно терпелив с Кокой, мягко добивался нужного ему результата. Кока его обожал, ходил хвостом, как собака за хозяином.

Было непонятно: получится фильм или нет. Но когда материал отсняли, смонтировали и озвучили, стало очевидно: фильм состоялся. Женька от радости напился и сломал ногу.

Фильм послали на фестиваль. Ему присудили несколько призов: за дебют, за лучшую режиссуру, за лучшую мужскую роль – Коке.

Бледный от счастья Женька вылез на костылях на сцену и сиял своим непутевым лицом. Далее вышел Кока в темно-синем костюме, который на нем прекрасно сидел, произнес речь. В своей речи он благодарил родителей – папу и маму, – а также режиссера Евгения Козлова и съемочную группу, – все как на вручении «Оскара» в Голливуде.

С дикцией у Коки были проблемы, но тем не менее все можно понять. И все понимали.

Римма в зале заливалась слезами. Кока на сцене – это ее победа и ее награда. В сущности: приз получала она. Это был приз за всю ее жизнь, потому что последние двадцать лет – не было ни одного дня, не посвященного Коке. А сейчас ее сын – жив и здоров и успешен, и не в доме-интернате – зассанный и отупевший, а на сцене лучшего российского фестиваля, в темно-синем костюме с пальмовой веткой в руке – приз за лучшую мужскую роль.

Весь зал поднялся и стал аплодировать Римме. Пришлось и ей выйти на сцену. Она взяла Коку за руку. Рука дрожала. Радость – это тоже стресс. Римма крепко сжала руку сына, чтобы он чувствовал ее рядом.

На банкет они не остались, тем более что там не было бульона с лапшой и мясных котлет.

Фестиваль возвращался в Москву на чартерном рейсе. Сибирская авиакомпания предоставила фестивалю свой самолет.

Римма усадила Коку к окну. Сама села рядом. Оставалось третье место. На него присела знаменитая критикесса – умная и воспитанная. Она видела, что у окна сидит Кока, сидит себе, никому не мешает. Ее задача – не обращать внимания, не задавать вопросов. Время в полете – два часа, – можно почитать книгу, можно побеседовать с Риммой на нейтральные темы.

Появилась стюардесса с подносом леденцов. Протянула поднос к сидящим и вдруг увидела существо, похожее на человека. Она хотела завизжать от ужаса, но стюардесса должна держать себя в руках, даже если самолет падает. Она замкнула рот, но глаза ее полезли из орбит и стали как колеса. Видимо, стюардесса никогда не видела даунов.

Критикесса обозлилась на молодую стюардессу и в знак протеста взяла целую горсть леденцов.

Римма уткнулась в книгу, но не читала. Ее настроение испортилось. После аплодисментов зала – брезгливо вытаращенные глаза. Стало грустно. Триумф окончен. Жизнь продолжается.

Пальмовую ветку поставили в сервант на видное место.

Отпраздновали юбилей Алексея – шестьдесят лет. В этом возрасте мужчины еще похожи на мужчин, а женщины – на женщин.

Алексей собрался в Америку. Многие ученые покидали страну, поскольку страна вставала на новые рельсы, науку забросила, денег не платила. Ученые нищенствовали.

Римма согласилась с мужем. Она боялась за Коку. Если стране плевать на ученых, то на даунов тем более. В Америке Коке будет легче. Его, конечно, не вылечат, но и не сбросят со счетов. В Америке на даунов существует своя программа. Она узнавала. После потери опекунов дауны остаются на попечении государства. А это – главное. Имея такую перспективу, можно спокойно жить и спокойно умереть. Кока не пропадет.

Стали собираться, оформлять документы, но все сорвалось в один прекрасный день.

Алексей проспал на работу. Римма заглянула в спальню. Муж спал. «Ну и черт с ней, с работой, – подумала Римма. – Пусть выспится».

В два часа дня она снова заглянула. Алексей спал в той же позе. Она подошла ближе и увидела: Алексей мертв.

Вскрытие определило: смерть наступила от сердечной недостаточности. Врожденный порок аортального клапана. А они и не знали.

Сейчас умеют справляться с этой болезнью, но ведь это сейчас. А тогда…

Америка отпала сама собой. Что там делать Римме без мужа? Они всю жизнь – как ниточка за иголочкой, куда один, туда другой. И Коку вытягивали вместе, и были счастливы в своем замкнутом, обособленном мире. Теперь Римма осталась без Алексея. Только Кока и Женька четыре раза в месяц. Он приходил на воскресенья – отъедался, отмывался и отсыпался. Все остальное время работал. Первый успех мог оказаться случайным. Надо было подтвердить свой успех и утвердить.