Так произошло

К моменту, когда Блейк поднялась со своей постели — Гира выпил кофе, съел завтрак, и, поцеловав жену, же полчаса как приступил к своей основной работе — разбору накопившихся за считанные часы сна отчетов и писем. По большей части — мелочь, которую он иногда мог даже не открывать — все поздравления с очередным выступлением всегда были до ужаса однотипны и поставлялись его секретарем в отдельной папке с пометкой «низший приоритет», но и оставшиеся отчеты все равно имели свойство накапливаться, пока Гира не смотрел на те.

Несмотря на то, что сегодняшний день, строго говоря, должен был быть выходным для Гиры — учитывая ожидающий его во второй половине дня праздник по поводу дня рождения Джонатана — на деле это означало только то, что за время первой половины дня он должен был выполнить удвоенный объем работ — настоящими праздниками персоны высшего государственного уровня были обделены.

С другой стороны — текущая работа, хотя определенно и была трудозатратной — в плане ментального труда — была из тех, что самому Гире нравилась. Не конкретно заполнение бланков и просматривание множества мелькающих до состояния слияния в единое целое множества рядов и столбцов цифр — хотя и в этом было что-то свое неуловимо притягательное и гипнотизирующее — а то, что означали эти цифры и подписи.

Кто бы мог подумать всего десять лет назад, что Гира Белладонна, неудачливый мягкий политик, сын своего отца, которому многие пророчили смещение с поста главы Белого Клыка — мягкое или жесткое — окажется одним из учредителей самого амбициозного политического проекта Ремнанта?

Гира крайне редко страдал какими-бы то ни было приступами гордости, и тем более амбициозности или зазнайства. Гира считал себя — и весьма заслуженно — не великим администратором, политиком, дипломатом, стратегом и гримм его знает еще кого. Вместо этого Гира считал, что ему просто повезло. Вся основная его способность оказалась исключительно в том, что он оказался в нужном месте и в нужное время… И воспользовался выпавшим на его долю шансом.

Но, как бы редко Гира не страдал приступами самолюбования — по крайней мере иногда, хотя бы перед самим собой, ему тоже хотелось распушить свой хвост и хмыкнуть, что он то был ого-го!

Ведь воспользоваться выдавшимися условиями тоже нужно было уметь, и если ничего иного — по крайней мере этой наукой Гира овладел в полной мере.

Ведь кто бы мог подумать, что фавны Менажери, десять лет назад едва похожие на государство вовсе, с его подачи встанут среди основателей ООР — крупнейшего и самого амбициозного проекта Ремнанта, возможно, за все время его истории?

И он стал человеком, впервые предложившим эту идею… Иногда, хотя бы иногда, Гира ведь мог чувствовать гордость за самого себя, разве нет?

И именно с налаживанием столь амбициозной идеи была связана столь увеличившаяся, особенно в последнее время, стопка отчетов на его столе и число отчетов, что он должен был просматривать — всевозможные ответы и прочая корреспонденция… Если бы не Джонатан, то Гира давно бы утонул в свалившихся на него новых обязательствах и заданиях.

Взгляд Гиры наткнулся на его жену, сидящую рядом. Конечно же она не могла помочь ему с разрешением его отчетов и прочих писем, однако само ее присутствие рядом с Гирой служило для него помощью и поддержкой, что он не мог получить ни от кого больше в этом мире. Одно знание о том, что его жена, до сих пор любящая его несмотря на все, что было в прошлом, была рядом с ним, придавало ему сил… А происходило у них в прошлом немало…

То, что произошло с Джонатаном Гира раскрыл Кали позже, спустя две недели, когда стало ясно, что Джонатан не блефовал в своем предложении и Гира все же не зря доверился своему старому другу, что он уважал. Впрочем, Кали к тому времени и сама обо всем догадалась — без конкретных деталей, что раскрыл ей Гира, но достаточно для того, чтобы понимать суть произошедшего тогда конфликта.

Джонатан, в свою очередь, действительно продолжил следование своему предложению… Гира не знал, означало ли это, что Джонатан изменился — или это всегда было в нем — ведь была же причина, почему он когда-то спас от неминуемой гибели всю Гору Гленн — однако тот действительно отступил, и спустя неделю, две и даже месяц Гира так и не дождался дальнейшего давления на Менажери. Заключенный договор о Дружбе и союзных намерениях наконец-то стал походить на то, чем он и назывался…